— Ничего страшного, мам, — попытался успокоить Данилов. — Не придешь в норму — вызовешь ее еще раз.

А обследоваться иногда следует…

— Стоит, но не в нашей поликлинике!

— Соглашаться на анализы или нет — это твое право…

— Как бы не так — она сказала, что если я не обследуюсь, то получу в больничный отметку о нарушении режима!

— Мне сходить в поликлинику? — предложил Данилов.

— Зачем?

— Ну, поговорить с коллегами насчет тебя…

— Вова, знаю я твое поговорить, ко мне потом на дом приходить побоятся.

— Разве…

— Да и потом, что я — сама не могу за себя постоять?

За кого ты меня принимаешь? Давай, я лучше расскажу тебе, за что выгнали Антона Николаевича. Есть время слушать мою болтовню?

— Я могу даже приехать…

— Нет, это исключено! — наотрез отказалась мать. — Не надо контактировать с заразной больной. Тем более что еды у меня много и лекарств — полная тумбочка.

Итак, слушай — оказывается, наш Антон Николаевич зарабатывал на прививках.

— Как это? — изумился Данилов, перекладывая трубку из одной руки в другую.

Данилов знал, что участковых терапевтов регулярно посылают делать прививки в различные учреждения, расположенные на их территории. Прививки бывают разные — от дифтерии или, например, от гриппа; люди их делать не любят и всячески пытаются от этого увильнуть.

Поэтому непонятно — как можно ухитриться зарабатывать на прививках.

— Он брал взятки деньгами и натурой за то, чтобы не делать прививок, а только отмечать их на бумаге. Большей частью это происходило в мелких продовольственных магазинах, парикмахерских и тому подобных заведениях. В стоматологическую поликлинику, сам понимаешь, он лишний раз не совался — там и народ грамотный, и главные врачи друг с другом хорошо знакомы.

Ходил он на прививки не только на своем участке, а чуть ли не по всему району. По собственному тайному почину, разумеется. Причем ходил не абы как, а четко сверяя свои действия с планом прививок обоих терапевтических отделений, чтобы не столкнуться с кем-то из коллег или же не явиться через день после него…

— Откуда такие подробные разведданные? — поразился Данилов материнской осведомленности.

— Так доктор новая, как ее, Анна Михайловна, и рассказала. Говорит, что Назаров занимался этим несколько лет. А тут не то перепутал, не то забыл — и столкнулся в парикмахерской, куда пришел якобы на прививки, с врачихой из другого отделения, с которой у него были непримиримые противоречия. Пришлось ему уйти.

— Ну, мастер! — восхитился Данилов, никогда не слыхавший о подобном способе заработка.

Доктор Назаров ему нравился. Толковый, не вредный, неизменно вежливый пожилой господин. Грустно было терять такого участкового врача. Еще неизвестно, насколько умнее окажется его преемница, но вот то, что она не столь покладиста, уже было ясно.

— А девушка обещала меня стационировать, если я не возьмусь за ум. Кстати, а разве сейчас принято говорить «стационировать»? Я все время слышу «госпитализировать». «Стационировать» говорили в годы моей молодости…

— Значит, они длятся до сих пор.

— Да, разумеется, хороший сын не может сказать иначе.

— Я не просто хороший, а самый лучший сын. Завтра я все равно к тебе заеду, — пообещал Данилов.