Эллен продолжает подниматься вверх по уступам в земле, покрытым травой. Вдруг ее охватывает такое чувство одиночества и беспомощности, что она замирает на месте. Ей страшно. Ей холодно.

Неожиданно с вершины холма слышится непонятное, и Рипли взбирается наверх с удвоенной силой. Недавнего счастья как не бывало, исчезает и ощущение лучшего момента всей жизни. На небо набегают облака. Дикость холма начинает пугать, а не поражать девственной красотой.

А причиной всему – крик дочери.

Добравшись до вершины, Рипли цепляется за траву на краю холма. Она боится не столько упасть, сколько увидеть то, что произошло на вершине. Рипли подтягивается – и путь окончен. Она зажмуривает глаза, и, кажется, что все неплохо.

Наконец, Эллен видит Аманду в нескольких футах от себя, а к ее личику прилипла чудовищная тварь, крепко сжимающая хвостом горло. Бледные пальцы дочери обхватили монстра, но ее тело неистово трясется.

И стоило Рипли потянуться к ней, как грудь ее любимой дочери разрывается изнутри…

– Что? – непонимающе переспросила Эллен и помотала головой, будто вытряхивая путающие разум мысли.

С каждым разом сделать это становилось труднее, чувство потери опустошало. Почему-то оно становилось все сильнее, преследовало все неотступнее. Им удалось добраться до последней ступеньки, в этом Рипли не сомневалась, хотя и выпала из реальности на некоторое время. Ей все же пришлось оглядеться, чтобы вникнуть в слова Хупа.

– Да ты посмотри вокруг! – заспорил Бакстер. – Мы не можем просто взять и уйти.

– А вот я могу, – отрезал Крис. – Могу и сделаю!

Лестница вывела их на широкую площадку с двумя выходами. Один из них опять вел наверх, и в конце, возможно, их ждал люк, встроенный в корпус корабля, но то была только догадка. Нельзя знать наверняка. Второй выход закрывала дверь, и он находился совсем близко к ним. Дверь была намного шире, намного причудливее всех виденных доселе на корабле.

Сначала Эллен предположила, что видит перед собой стекло. Время изрядно поцарапало и покрыло пылью прозрачный материал, но его прочность, кажется, нисколько не пострадала. Внезапно она заметила легкое шевеление, словно от слабого дуновения ветерка, и поняла, что это определенно не стекло. Бог его знает, что за вещество колыхалось перед ними, но уж в том, зачем оно находилось здесь, у Рипли не было сомнений.

Ляшанс выхватил фонарик у связиста и направил свет на дверь. Свет расползся по ее поверхности, прорезаясь в глубь лежавшего за ней помещения. Кое-что показалось знакомым, Эллен тотчас узнала их. Но что-то ускользнуло от нее. Встреча явно не сулила ничего хорошего, поэтому подходить ближе не хотелось.

– Снова их яйца, – пробормотал Рипли.

– Но эти другие, – отозвался Джош.

Он приковылял поближе к двери и почти прижался лицом к ее поверхности. От этого контакта, по стеклу прошла рябь.

Ляшанс описал фонариком пару кругов, после чего к осмотру подключился и Хуп.

– Ну, дела, – выдохнул Бакстер и медленно развернулся.

– Что такое? – спокойно спросила Эллен, хотя она хотела закричать и заставить всех поскорее покинуть это место.

– Кажется, тут и обитала твоя подружка, королева чужих.

Рипли прикрыла глаза, глубоко вздохнула, и к горлу подкатило беспощадное чувство неотвратимости ужасных событий. Она уже плохо владела собой. Может, все это сон? Такая мысль преследовала ее не первый день. Нет, она не спала, но и бодрствованием назвать это состояние было нельзя. Стоило почувствовать толику контроля над происходящим, как ситуация менялась, все уплывало из, казалось бы, крепких рук. Вот и сейчас Эллен неумолимо толкали к этой дороге, а она была совершенно уверена в правильности движения по другой.