— Я не знаю, — ответила она.

В час сорок пять прозвенел звонок на дневную перемену.

На игровую площадку ученики не пошли.

Выстроившись в одну колонну, они проследовали в актовый зал.

Уэйд разбудил задремавшую Селену:

— Скорей! — сказал он возбуждённо. — Мы их застукали!

Они выбрались из машины и, не скрываясь, перешли улицу. Они спешно пересекли площадку и добрались до актового зала как раз, когда внутрь ввалился последний ученик. Селена, с колотящимся сердцем, посмотрела на Уэйда, затем они распахнули дверь.

Белые стены актового зала были обиты каким-то мягким материалом. На полу — жёлтая плитка, не повреждённая ни стульями, ни столами. Лицом к стене, у которой, за проволочной сеткой ограждения, теснились сотни собак, кошек и прочей мелкой живности, в шесть параллельных рядов выстроились триста пятьдесят школьников, неестественно молчаливых для учеников младших классов.

В передней части зала возвышалась сцена на которой лежала содрогающаяся масса бесформенной полупрозрачной плоти размером с небольшой автомобиль.

Ниже сцены, в плитке пола, была открытая яма, в которой бездымно полыхало зеленоватое пламя.

Селена подпрыгнула, почувствовав прикосновение к спине. Крутанувшись назад, она увидела улыбающегося ей директора школы:

— Рад, что вы вернулись. — сказал он. — Любая помощь будет кстати.

Селена схватила Уэйда за руку и стискивала её, пока директор направлялся к передней части зала. Он взобрался на сцену, взял микрофон и постучал по нему, чтобы удостовериться в том, что он работает.

— Послушайте, — сказал он и его голос эхом раздался из нескольких скрытых динамиков.

Все взгляды обратились к директору школы.

— Я знаю, что в последнее время мы требуем от вас многого, — сказал он. — Но этой школе нужна ваша помощь. — Он указал на желеподобную массу плоти позади себя. — Нам нужно больше школьного духа. Так что давайте, я хочу, чтобы каждый из вас сделал для школы всё что он может.

Директор положил микрофон и спрыгнул со сцены. Десять или пятнадцать учеников выстроились перед костром в колонну. Каждый держал в руках животное. Селена с ужасом смотрела, как первый ребёнок, девочка, протянула вперёд оранжевого кота. Директор посмотрел на него, что-то сказал девочке, и она откусила коту хвост и заглотила его целиком.

Затем она бросила пронзительно кричащего кота в огонь, который ярко вспыхнул.

Мальчик позади неё откусил нос собаке, прежде чем пожертвовать её огню, а следующий мальчик проглотил тельце песчанки и бросил её голову в пламя.

Парализованная от шока Селена, которая стискивая руку Уэйда наблюдала за этим спектаклем, заметила, что содрогающаяся масса на цене стала более вещественной и менее прозрачной, словно на неё влияли жертвоприношения. К тому же казалось, что она немного увеличилась в размере.

Бобби шагнул вперёд, откусил голову воробью и бросил тело птички в огонь.

— Нам нужна любая помощь, которую мы сможем получить, — сказал мисс Бэнкс позади них. Она подала Уэйду щенка, Селене — маленькую обезьянку, и подтолкнула их к передней части зала.

— Ну же. Вы подаёте детям плохой пример. Люди в наши дни очень равнодушны. Вот почему нам так сложно поддерживать дух школы.

— Дух школы, — повторил Уэйд. Он глянул на массу плоти на сцене. Её подрагивание замедлилось до тихой пульсации. Она выглядела более массивной и менее бесформенной.

— Давайте. — Учительница повела их в переднюю часть зала.

— Мисс Дональдсон, — кивнул Селене директор. Он посмотрел на обезьянку. — Правую переднюю лапу, — сказал он.