— Почему же? — смутилась Фрэнси.

— Не стоит недооценивать меня, Фрэнси. Это будет вашей огромной ошибкой.

Да разве она недооценивала? Она вообще не играет в эти игры: манипулировать людьми надо уметь. А она привыкла добиваться цели тяжким трудом, надеясь на свои силы. Только вот Ной обладал каким-то секретом, непонятным даром сводить на нет все ее усилия. Конечно, она и не думала недооценивать его, но и не допустит, чтобы каток уплыл из ее рук по воле этого упрямца.

Казалось бы, такая ерунда — приготовить завтрак. Но рядом с Ноем она чувствовала, что все валится у нее из рук.

— Знаете, про что мы забыли? — вдруг спросил он.

Она заморгала, с трудом отводя глаза от его рук.

— Про лук. Я люблю шинковать его тонкими кружочками, подрумянивать до золотистого цвета и лишь после этого добавляю яйца.

— Боже, да вы, никак, ходили на курсы кулинаров!

— Ничего подобного. Просто моей Библией на кухне является книга Бэтти Крокер «О вкусной и здоровой пище». Я прочел ее от корки до корки, еще когда мне было двенадцать.

— Зачем?..

Улыбка медленно растаяла на его губах.

— Потому что уже не мог видеть супов из пакетов или банок. Кроме того, эта книга оказалась единственной стоящей из тех немногих, какие имелись у нас в доме.

Чем больше Фрэнси узнавала о детстве Ноя, тем больше понимала, что его не назовешь нормальным. Ее собственное тоже было проблемным, но лишь благодаря ее личному выбору.

— У нас книг было навалом, но мне никогда не хватало времени почитать их. Теперь я ужасно жалею об этом. А разве ваши мама с папой не любили читать?

— Мой отец исчез вскоре после того, как я родился. А мать была слишком занята работой в коктейль-барах и кафешках, так что единственные книжонки, которые ей удавалось перелистывать, — это песенник и ноты со словами последних хитов.

Фрэнси не знала, что на это сказать. Она оглянулась через плечо, чтобы поймать взгляд отца — не слышал ли он. Но отец все еще не сводил зачарованных глаз с дисплея компьютера и был потерян для всего мира.

— Вы говорили, что у вас не осталось близких. Ваша мама…

— …умерла, когда я заканчивал колледж.

— Извините. Это так ужасно.

— Да. В этом году я уже сумел бы помочь ей. У меня впервые завелись кое-какие деньги… — Он сокрушенно покачал головой.

Фрэнси поняла, что пора прекратить всякие расспросы. Каждый имеет право на личную жизнь. Она его понимала — именно по этой причине она и вернулась в Геттисберг. И семья взяла ее под свое крыло, окружила заботой и любовью, защитив от любопытных глаз. Только мама иногда пыталась донимать ее вопросами и своего добилась — выведала все подробности о случившемся. Наверное, потом поделилась и с остальными — во всяком случае, потом ее больше ни о чем не спрашивали. А кто поддержал Ноя в трудную минуту?..

— Ной? — Он поднял на нее глаза; в них застыла такая грусть, что у нее отпало желание спрашивать его о чем бы то ни было. Впрочем, она и так поняла, что поддержку он нашел в своей натуре — во внутренней силе души. Надо как-то отвлечь его от грустных воспоминаний. Она улыбнулась и спросила: — Ну как там яйца?

— Готовы. — Голос его звучал уже спокойно.

Во время завтрака отец и Ной оживленно беседовали. А закончив еду, Пол заявил:

— Я принял решение. Хочу купить компьютер. Ной, — обратился он к гостю, — если вы не очень заняты, то не можете ли сходить со мной в магазин?

Ной охотно согласился ему помочь. Только в два у него деловая встреча.

Фрэнси сразу поняла, что за встреча предстоит ему в два.