Целый день настороже,

А ночами — черный кофе.

Лорда Байрона в душе

Тонкий профиль…

Метче гибкого хлыста

Остроумье наготове.

Гневно сдвинутые брови

И уста…

Прелесть двух огромных глаз,

Их угроза, их опасность.

Недоступность — гордость — страстность

В первый раз…

Благородным без границ

Станет профиль — слишком белый,

Слишком длинными — ресниц

Станут стрелы;

Слишком грустными — углы

Губ изогнутых и длинных,

И движенья рук невинных —

Слишком злы.

«Belle au bois dormant» [4] Перро, —

Аля! — Будет все, что было.

Так же ново и старо,

Так же мило.

Будет, — сердце, не воюй,

И не возмущайтесь, нервы! —

Будет первый бал и первый

Поцелуй.

Будет «он». (Ему сейчас

Года три или четыре.)

— Аля! Это будет в мире

В первый раз.

МЦ

Феодосия, 5-го декабря 1913 г., среда.

Сегодня Але 1 г‹од› 3 мес‹яца›. У нее 12 зубов (3 коренных и 1 глазной).

Новых слов не говорит, но на вопросы: где картина? конь? кроватка? глазки? рот? нос? ухо? — указывает правильно, причем ухо ищет у меня за волосами.

Вчера она, взяв в руки лист исписанной бумаги, начала что-то шептать, то удаляя его от глаз, то чуть ли не касаясь его ресницами. Это она по примеру Аннетты, читавшей перед этим вслух письмо, — «читала». Тогда С‹ережа› дал ей книгу, и она снова зашептала. С бумажкой в руках она ходила от С‹ережи›ной кровати до кресла, непрерывно читая.

Еще новость: стoит мне только сказать ей «нельзя» или просто повысить голос, как она сразу говорит: «ми» и гладит меня по голове. Это началось третьего дня и длится до сегодняшнего вечера.

— Аля! Кто это сделал? Аля, так нельзя делать!

— Куку! Я не сдаюсь.

— Ми! Ко!

Я молчу.

Тогда она приближает лицо к моему и прижавшись лбом, медленно опускает голову, все шире и шире раскрывая глаза. Это невероятно-смешно.

Ходит она с 11 1/2 мес‹яцев› и — надо признаться — плохо: стремительно и нетвердо, очень боится упасть, слишком широко расставляет ноги.

Последний раз я снимала ее 23-го ноября (1 г‹од› 2 1/2 мес‹яца›, — один раз с Пра и два раза одну. С Пра она похожа на куклу.

Вообще, она плохо выходит, фотография не передает голубого цвета, и чудные ее глаза пропадают.

Феодосия, Сочельник 1913 г., вторник.

Сегодня год назад у нас в Екатерининском была елка. Был папа, — его последняя елка! — Алю приносили сверху в розовом атласном конверте (у нас дома говорили — «пакет», и наши куклы были в «пакетах»), — еще моем, дедушкином.

Еще Аля испугалась лестницы.

Сейчас я одна. С‹ережа› в Москве.

Аля ходит по комнатам в красном клетчатом платьице, подарке Аси на 5-ое сент‹ября›. За последнюю неделю она стала смелее ходить.

Ее новые слова:

агo — огонь

тo — что

тама — там

aпа — лапа

иди — да

не — нет

дядя Атя — Ася

нo — нос

ухяо — ухо

Как собака лает? — Ау!

Как кошка мяучит? — Мяу.