Единственный недостаток «тренажера», что это все-таки модель. Настоящей Зоны с ее ловушками, аномалиями, а главное, с разведанными тропами здесь мало. Карты с тропами – они ведь кровью рисуются, никто их просто так не отдаст, чтоб какой-нибудь задрот программную модель подкорректировал. Плюс к тому аномалии в реальной Зоне нестабильны и ведут себя как хотят: пропадают, возникают в новых местах. Правда, кое в каких местах виртуальной Зоны все предельно точно. «As is», как говорят торговцы. По слухам, сильно помогла информация, снятая с блока памяти какого-то блуждавшего по Зоне робота, потерявшегося и потом найденного, но, может, это только легенды…

А вот и стеклянная стена, отделяющая коридор от приемной господина главного инженера. Красотка Бел, повернувшись ко входу задом, наливает в огромную кружку дымящееся пойло из кофейника. Картинка! Босс не любит пить кофе из игрушечных чашечек, предпочитает настоящие мужские кружки.

– Мяу, – окликаю секретаршу.

Она полуобернулась. Смачная попка, стянутая черными брючками (ох уж этот дресс-код), казалось, вот-вот вырвется из плена.

– О, маленький Пэн? – Улыбнулась. – Босс тебя ждет.

Улыбалась она не просто профессионально, а виртуозно: вспыхивала, как лампочка. Но я тешил себя иллюзией, что со мной она хотя бы чуточку искренняя. Эх, был бы я постарше годов на пять, мечталось мне, да ростом повыше на полфута…

– Как поживает твой планшет? – спрашиваю. – Больше не глючит?

– Ой, Пан, ты гений.

– Знаю, – скромно соглашаюсь.

– Я думала, придется выбрасывать и новый покупать.

– Зачем выбрасывать, если у тебя есть я?

Она послала мне поцелуйчик с ладони.

– Детка, хватит кокетничать, – донеслось из кабинета. Дверь была приоткрыта. – Гони молодого человека сюда.

Мистер Эбенштейн – воплощение демократичности. Как ни странно, он не из военных. В нашем Институте, да еще на должности начальника, трудно не быть военным, но этот как-то исхитряется. Носит джинсы и терпеть не может пиджаки с галстуками. Говорит медленно и негромко, тогда как у военных чем выше чин, тем голосистее варежка. Вдобавок сутулый. Осанка и выправка – это не про него. Так что дядя вовсе не из жаб, зеленых снаружи и серых внутри… А годов ему – уже под сорок, увы.

Когда я вошел, он стоял возле аквариума и смотрел на рыбок. Я сразу напрягся. Когда босс вот так медитирует, жди чего-то хренового.

Аквариум располагался в стенной нише. Когда-то, помню, стояла эта штуковина в центре кабинета на специальной тумбе, но с некоторых пор была спрятана подальше от посетителей. Из соображений безопасности. Безопасности рыбок, кого ж еще. Однажды босс – в собственном кабинете! – выписал добрую плюху мистеру Кейси, педиатру из «Детского сада», а тот, полетев на пол, своротил попутно аквариум. За что был нокаутирован горе-врач, осталось за кадром, но стекло в посудине разбилось, лавина воды рухнула на ковер. Эйнштейн, надо его знать, из тех чокнутых, которые не просто обожают своих рыбок, а болеют ими, вот и помчался он банки искать, воду срочно набирать… Хорошо человека характеризует, не так ли?

Я еще порог кабинета не переступил, а он мне – как будто швырнул:

– Какого черта ты стрижешь «образцы»?

– Я? – изумляюсь. – Мистер Эбенштейн, вас ввели в заблуждение. Парикмахер из меня никакой.

Он подошел к своему столу и выключил комп. Не свернул задачу, не затемнил экран, а сразу обесточил. Неужели из-за меня? Побоялся, что сниму важную информацию? Ох, боюсь, мои скромные способности, которые все труднее скрывать, в конце концов меня спалят…

– Не делай морду кирпичом, Питер.