То ли Гатред оказался слишком уверен в себе, то ли от ненависти к Некросу у него отказало критическое мышление, но вместо того, чтобы исчезнуть, он атаковал папу и Винса.

Я чувствовала, что Некрос готов вмешаться, поэтому снова дернула за руку, обошла его, чтобы заглянуть в глаза, взяла в ладони исписанное проклятием лицо.

– Умоляю, не вмешивайся, – попросила я. – Дай нам шанс хотя бы обсудить все в спокойной обстановке, когда проклятие падет. Если ты хотя бы немного меня любишь.

В его взгляде я видела протест, но последние слова заставили его смягчиться. После секундного колебания Некрос отступил на шаг назад, демонстрируя готовность переждать.

– Спасибо! – шепнула я.

И повернулась к нашему врагу. Варрет и Ферера не стало, значит, убив Гатреда, я могу снять с Некроса проклятие. Он сам сказал: оно либо падет, когда все стражи, его наложившие, погибнут, либо они все вместе могут его снять. Второй вариант теперь уже точно недоступен, значит, время осуществить первый.

Я вдруг испытала странный прилив сил. Словно внутри меня, где-то в самой середине, открылась маленькая дверца, из которой хлынул поток теплой, мощной Силы. Еще минуту назад я была почти истощена, а тут вдруг наполнилась, как после долгого отдыха. Это ощущалось как внезапно открывшееся второе дыхание, как сошедшее вдруг озарение.

Медлить и разбираться с приливом Силы я не стала, просто поскорее сформировала боевое проклятие и присоединилась к атакам папы и Винса, которым приходилось нелегко. И теперь нелегко стало Гатреду. Он заметался между нами – ведь мы атаковали с двух разных сторон. Винс быстро понял, что в этом наше преимущество и перебежал на другую позицию, встал так, чтобы Гатреду пришлось сражаться на трех фронтах.

Это оказалось нелегко даже для стража. Гатред все чаще пропускал удары и все хуже атаковал сам. Из моей груди уже рвался ликующий крик и энергии как будто стало еще больше. И отец, и Винс едва держались на ногах, а я наносила удар за ударом, словно только-только подключилась к битве.

И Гатред не выстоял. Тело Его Величества Леннокса рухнуло на пол, глаза закатились, рот безвольно приоткрылся. Но прежде, чем я успела выразить свою радость, вокруг его тела появилось свечение. Ярко-алое, оно напоминало живописный закат где-нибудь над морем, но сейчас не вызывало такого восторга.

Страж покинул тело, взмыл вверх и завис в воздухе, глядя то на меня, то на отца, то на Винса.

«Он ищет новое тело», – в ужасе осознала я. И почему-то посмотрела на папу. Гатред сделал то же самое.

Конечно, я ему не подходила из-за пола, Винс, как бы сильно мы его ни любили, не был нам родней, а вот отец… На него не сможем поднять руку ни я, ни Винс.

Я рванулась вперед, посылая в Гатреда сразу два трескучих энергетических сгустка, отец и Винс добавили своих, но бесплотному стражу, который сам состоял из энергии, они оказались нипочем. Гатред двинулся вперед, точнее, вниз, пикируя на папу. Тот инстинктивно отступил и попытался выставить щит, но и щит не мог стать для стража преградой.

Однако что-то его все-таки остановило. Два темных потока энергии подобно гибким змеям скользнули по воздуху, протянулись к стражу и оплели плотными кольцами, заставляя остановиться всего в метре от папы. Я обернулась, хотя и так понимала, откуда они взялись, но что-то внутри требовало подтверждения. И действительно: Некрос вытянул вперед обе руки, и темные потоки стали их продолжением.

Раздался странный звук, похожий не то на крик, не то на скрип.