– Прекрасно. Значит, я зря потратил половину вчерашнего дня на сочинение убедительного письма для шеда Сангрэ. И теперь буду выглядеть полным идиотом в его глазах, если он все-таки мне ответит. Я думал, мы договорились быть честными друг с другом. И действовать сообща.

Мне стало немного неловко. Я понимала, как папа должен сейчас себя чувствовать: он терпеть не мог просить о чем-то других жрецов, особенно – иностранных. А тут еще все оказалось зря. Дважды зря. Но что я могла поделать?

– Я не могла тебе рассказать, понимаешь? Это была тайная ловушка, никто не должен был знать правду, потому что ничего не получилось бы…

– О, ну да, а теперь у вас все получилось, просто прекрасно получилось, – саркастически заметил отец.

Я раздраженно стиснула зубы. Голова разболелась еще сильнее.

– По крайней мере, я могу быть уверена в том, что ты здесь ни при чем, – пробормотала я в ответ, массируя пальцами висок в надежде, что тупая ноющая боль справа уймется.

– Ты? – зацепился за мои слова отец. – То есть Нергард в этом не уверен?

– Он сказал о настоящем местоположении кристалинов только мне, – объяснила я устало. – И теперь думает, что я проболталась кому-то. Тебе или Винсу.

– Если он такого невысокого мнения о твоем умении хранить секреты, лучше бы он тебя в это вообще не втягивал, – фыркнул отец раздраженно.

– Ему нужен был тот, кто распространит дезинформацию среди других.

Я прикрыла глаза, отчаянно желая отмотать назад пару дней и сделать все иначе. Не знаю, помогло бы это добиться лучшего результата или нет, но попробовать еще раз отчаянно хотелось. Потому что я не имела ни малейшего понятия, что делать дальше.

«А ничего не делать, – вредно заявил внутренний голос. – Мы проиграли. Два других хранилища неизвестны нам, но зато известны стражам эмоций. А значит, они уже пусты. И теперь ничто не помешает вселить сущности в людей, остается лишь ждать последствий этого решения. И смотреть, покинет ли кто-то внезапно наш дом, решив, что делать здесь больше нечего».

Отец как-то подозрительно долго молчал, но у меня были закрыты глаза, поэтому я не знала, что он делает и какие эмоции отражаются на его лице. Если они там вообще отражались. Наконец он тихо сказал:

– Тебе стоило посвятить во все меня, Лора. Я понимаю, что для тебя значит Нергард, но я твой отец. У нас не должно быть секретов друг от друга. Только вместе мы справимся с этой ситуацией. Если ты будешь действовать у меня за спиной…

– Но ты ведь тоже действуешь у меня за спиной, – не сдержалась я.

Боль не унималась, скорее, наоборот, становилась все сильнее и сильнее. Всю правую сторону головы словно свело судорогой. Осознание того, что с ситуацией нам уже не справиться, только усугубляло боль.

– О чем ты? – голос отца долетел до меня как сквозь вату.

– О твоем разговоре с Некросом. – Я повернулась к отцу и укоризненно посмотрела на него. – Зачем это, пап? Сначала ты кидаешь ему в лицо тот факт, что я была помолвлена, теперь пугаешь его какими-то нелепыми теориями…

– Я не сказал ему ни слова неправды, – чуть повысив голос, возразил отец. – Ты действительно была помолвлена с Винсом. И Сила Некроса действительно опасна для тебя. Ему стоит об этом знать.

– О том, что когда-то я любила другого?

– О том, что он может убить тебя!

– А тебе не приходило в голову, что такие вещи стоило бы прежде обсудить со мной? – Мой голос тоже стал громче и даже немного… тоньше.