Некрос несколько секунд молча смотрел на меня, а потом медленно кивнул, соглашаясь, но вслух тут же возразил:

– Не так хорошо, как молодой верховный жрец-бастард, выросший в Фолкноре.

На мгновение я буквально лишилась дара речи. Потом вскочила с места, возмущенно глядя на него.

– Винс? Да ни за что!

– Почему? – холодно уточнил Некрос. – Ты ведь и сама отмечала, что его поведение после твоего возвращения и разрыва помолвки выглядело подозрительно.

– Да, оно выглядело, – вынужденно согласилась я. – И в то, что в него насильно вселился страж, я могла бы поверить. Но он бы никогда не предал Фолкнор сознательно! Да и свое поведение он мне объяснил, и теперь оно уже не кажется мне подозрительным…

– О, прекрасно, – раздраженно усмехнулся Некрос. – Ты с ним пообнималась один раз – и вот с него уже сняты все подозрения! В тебе говорит твоя симпатия к нему, а не разум.

– А в тебе говорит банальная примитивная ревность!

Краем глаза я заметила, как Ферер и Варрет обменялись выразительными взглядами. Некрос же недовольно стиснул зубы, как будто удерживал какие-то ядовитые слова.

– Ревность тут ни при чем, – наконец тихо отрезал он, но в его тоне чувствовалась закипающая злость. – Винсент Голд подходит по всем параметрам.

– Он и так верховный жрец Некроса в краю, где практически нет других жрецов, – возразила я. – Мы собирались пожениться, отец бы отошел от дел – и Винс стал бы главным верховным жрецом Северных земель. Какая еще власть ему могла понадобиться?

– Он жрец Некроса по служению, но не по рождению. Его истинная Богиня – Ласка. Верховным жрецом его признают только в Северных землях, ему никогда не войти в Совет и никогда не занять то положение, которое могло бы быть его, родись он в браке. И если бы ему пообещали это…

– Он бы все равно не предал нас, – перебила я. – Он не настолько тщеславен и абсолютно доволен своим положением.

– Ты уверена в этом? Потому что мальчик еще в четырнадцать лет пришел именно туда, где его могли сделать верховным жрецом. Уверена, что его привело не тщеславие?

– Он пришел к нам, потому что ему некуда было идти! И его даже не было в ту ночь в Фолкноре, когда контур был взломан и к нам проник туман.

– Это он так сказал? – насмешливо уточнил Некрос, и мне захотелось швырнуть в него пустую винную бутылку. – Прекрасное алиби, если задуматься. Но что, если на самом деле он был рядом? Он точно был ближе к Фолкнору, чем земли восточных жрецов и шед Говард!

Желание запустить в него чем-нибудь тяжелым только возросло, но тут между нами встал Ферер, примирительно подняв руки.

– Давайте не будем ссориться. У нас нет веских оснований подозревать одного из них больше или меньше, чем другого. Остановимся на том, что любой из них может быть причастен, если Ласка и Гатред задумали все это давно.

Я насупилась, скрестив руки на груди, но промолчала. Некрос тоже только недовольно поджал губы и в который раз устало растер лицо руками. Мне стало немного стыдно: он признался, что и так плохо спит, а сегодня мы все вынужденно бодрствуем, к тому же проклятие пожирает его и почти полностью покрыло вязью своего текста его кожу. Причин для раздражения у Некроса хватало. И учитывая, что он не знал Винса так хорошо, как знала я, у него действительно имелись основания подозревать его.