— Я хочу обсудить с вами кое-что. Скажите, что вы обо мне думаете?

На лице лорда отразилось удивление, тогда она решительно продолжила:

— Мне кажется, вы рассматриваете меня как своего рода вызов. А человек вашего склада просто не способен пройти мимо вызова, он должен eго принять. Устроить сражение и победить. Скажите честно, разве вы не так рассматриваете мой отказ выйти за вас замуж?

Тристан помолчал, потом ворчливо ответил:

— В общем, наверное, да.

— Вот! В этом и заключается проблема!

— Какая?

— Ваша неспособность и нежелание принять мой отказ.

Прислонившись плечом к оконной раме, Тристан смотрел на Леонору, на ее оживленное лицо и не понимал причин такой бурной радости.

— Я не понимаю, — признался он.

— Если бы вы на минуту отвлеклись от провозглашенных вами намерений, то все стало бы понятно, — фыркнула девушка.

— Пожалейте мой неискушенный мужской разум и объясните.

Леонора посмотрела на лорда с терпеливо жалостливым видом, как учительница на тупого ученика, вздохнула и пустилась в объяснения:

— Вы не можете отрицать, что многие девушки были бы счастливы выйти за вас замуж. Вскоре начнется сезон и, уверяю вас, от желающих не будет отбоя.

— Да! — прорычал он, вздрогнув. Он торопил события и этому тоже прекрасно знал, что с началом сезона на него откроют охоту мамаши и другие дамы, жаждущие пристроить девиц замуж. — Но какое отношение этот факт имеет к нам с вами?

— К нам — никакого, а вот к вам — самое прямое. Как многие мужчины, вы не цените то, что получаете без борьбы, ибо лишь завоеванное кажется вам достойным внимания. И чем упорнее битва — тем слаще победа. Так было на войне, и теперь так же вы ведете себя с женщинами. Чем тыле дама сопротивляется, тем желаннее она становится. Уставившись на него строгим «учительским» взглядом, Леанора спросила:

— Я права?

— Такая гипотеза имеет право на существование, — отозвался Тристан.

— Теперь вы видите, к чему я виду?

— Нет.

— Боже мой! — Леонора всплеснула руками и вздохнула в изнеможении. — Ну же: вы хотите жениться на мне лишь потому, что я этого не хочу! Это примитивный инстинкт, который заставляет вас добиваться желаемого и мешает тому, что уже неизбежно произошло бы, — угасанию нашего взаимного влечения…

Трентем поймал девушку за руку и потянул к себе. И вот она уже едва может перевести дух, прижатая к каменно-твердой груди, и его ореховые глаза совсем близко, а губы кривятся в улыбке.

Он пошевелился, поудобнее устраивая ее рядом — так, что животом она почувствовала его возбужденное естество. Он смотрел, как дрогнули ресницы, как припухли губы и по телу ее прошла дрожь. И с удовольствием констатировал:

— Наше влечение не угасает.

— Потому что вы смешиваете его… — Он наклонился, и она вскрикнула: — Я хотела только поговорить!

— Это нелогично. А что до инстинктов — тут вы правы, мной движет очень древний и очень мощный инстинкт. Только не тот, о котором вы думали.

— Но какой…

Как только рот ее приоткрылся, Тристан воспользовался этим, чтобы завладеть ее губами и проскользнуть в сладкую глубину девичьих уст. Это был медленный, очень долгий и глубокий поцелуй.