Впрочем, всякую беседу с твоим отцом я вспоминаю с теплом и благодарностью.

Уверен, что раз ты решилась на такое скорое замужество, речь идет о большой любви. Если же ты попала в сложную ситуацию, обязательно дай мне знать в ответном письме.

С теплом,

Блез уже пятый раз перечитывал письмо, попавшее к нему в руки по величайшей случайности. Впрочем, уже после первого ознакомления он твердо решил, что адресата оно не достигнет. Уж кто-кто, а юная госпожа Кэтрин никак не должна узнать раньше времени о том, что ее обвели вокруг пальца.

Участь этого письма — отправиться в то же место, где оказалось и истинное завещание герцога Леграна. В том, на чьей он стороне, Блез не сомневался с того самого дня.

Надо подождать всего чуть-чуть, по сравнению с тем, сколько ему приходилось играть роль верного помощника, и все планы его настоящего господина претворятся в жизнь.

* * *

Наконец пришло время десерта. Мыслями я уже была в своих покоях — единственном месте в замке, где ощущала хотя бы подобие умиротворения. Но как только мой супруг взял слово, интуиция завопила, что так легко и просто этот и без того тяжелый вечер не закончится.

— Мне жаль, что ваш приезд сопровождается не самыми благими вестями, — вдруг произнес он. — Однако я вынужден донести до вашего сведения, что ваша племянница проявила черную неблагодарность по отношению ко мне и явное неуважение, что я никак не могу оставить без внимания.

Именно в этот момент дворецкий, чьего имени я так и не узнала, внес в помещение очередную тарелку с клошем. Ее поставили напротив моего супруга.

Порядком захмелевшая тетушка бросила на нее любопытный взгляд, дядя лишь сыто икнул. Мое же сердце отчего-то начало биться сильнее в ожидании подлянки.

Неужто решил рассказать про пощечину?..

Постаралась эмоционально отстраниться, вспоминать о том событии и переживать его заново не хотелось. Дворецкий тем временем взялся за клош.

И когда я увидела то, что под ним скрывается, поняла — дело дрянь. Послание, что я отправила королю несколько часов назад лежало на подносе с разломанным сургучом. Фернан не только перехватил мое письмо, но и с легкостью взломал защиту, что я на него навела.

С явной издевкой граф Гильберт взял в руки конверт, достал оттуда письмо и принялся читать. Вслух.

— Это вас никак не касается! — не стерпела я. — Вы не имели никакого права перехватывать мою корреспонденцию!

— Кэтрин, ты все еще не поняла? — Фернан поднял тяжелый взгляд.

И клянусь, в этот момент в его темных глазах играло пламя!

— Ты моя собственность. Все, что ты делаешь, даже то, о чем думаешь, теперь мое.

Я бросила взгляд на тетю с дядей. Дениз смотрела на меня с нескрываемым раздражением, ее супругу же было глубоко наплевать — он ковырялся в зубах специальной палочкой.

— Как ты могла так поступить со своим супругом, со своими дядей и тетей после всего, что мы для тебя сделали? — внезапно прошипела она, хотя на протяжении всего вечера улыбалась во все тридцать два зуба.

Что они для меня сделали?..

— Нет, вы шутите… — в голове загудело. — Так не бывает. Это все какой-то идиотский розыгрыш…

Мир начал плыть, во рту появился неприятный кислый привкус.

— Так не может быть, — повторила я.

Театр абсурда. Это всего лишь театр абсурда. Или какой-то дурацкий страшный сон. Говорила мама, что не стоит на ночь есть слишком много сладкого. Вероятно, тот кусочек торта, что я съела два с половиной месяца назад, обернулись долгим и мучительным страшным сном. На самом деле мои родители живы, и мне надо лишь проснуться.