— От чего?

Хопа поднялась, подошла к холодильнику достала что-то из нижней секции.

— Специальные резиночки, чтобы носки держать, полосатые, я такие в первый раз увидела, и трусы белые, в обтяжку, с красным пояском, — ответила она, разогнувшись. — Потом он еще несколько раз приходил, штучки заграничные приносил — «кока-колу» в баночках, жвачку… Он был такой нелепый, немного жалкий. Повсюду таскал с собой складной стульчак, чтобы в русском сортире заразу не подцепить, а когда мы с ним в первый раз… Ну, ты понимаешь… два презерватива натянул. Нервничал ужасно, пришлось помогать. А утром… В общем, мы у меня в комнатушке этим занимались, а соседи, суки, милицию вызвали. То да се, связь с иностранцем, штраф, объяснительная… Примешь?

Нил вопросительно посмотрел на нее и увидел у нее в руках бутылку водки с винтовой крышкой.

— А надо ли?

— Ну, как хочешь. Я лично хочу. — Она плеснула водки в кружку, немытую после чьего-то вчерашнего чаепития, быстро выпила и со стуком поставила кружку. — Эд, лапушка, молодцом оказался, я не ожидала — заявил, что я его невеста, и он настаивает на немедленной регистрации брака. Но у нас даже заявление не приняли, сказали, что для этого нужно доказать, что мы знакомы не менее года. Через месяц его стажировка кончилась, он уехал, но обещал вернуться. А я осталась, и вся жизнь наперекосяк пошла. На работу бумага из ментовки пришла, собрание трудового коллектива организовали, разбирали основательно, врагу не пожелаешь, будто прилюдно догола раздели и оплевали с ног до головы. Строгач с занесением, исключение из комсомола… Ну, я психанула, высказала все, что о них думаю, заявление написала. Потом опомнилась, да поздно было, мне эти твари на прощание такую характеристику выписали, что ее не то, что по новому месту работы предъявлять, а и к уголовному делу подшить стыдно. Я уже подумывала к бабке в деревню удрать, да подружку старую встретила, Анджелку, та меня на путь истинный и наставила… Вот и стала я из Леночки Кольцовой Хопой-Чистоделкой, двадцать баксов за палку, сорок за ночь… Бодрюсь, хорохорюсь, а в душе-то все выгорело, иной раз той же Анджелке позавидуешь, что вовремя от передозировки гигнулась, не стала конца поганого спектакля дожидаться…

Нил подошел к ней сзади, положил руки на плечи. Хопа тихонько всхлипнула.

— А я вот дождалась. Приедет мой прекрасный принц и увезет в сказочное свое королевство… Ладно, все. Я рассиропилась, извини. Жрать сейчас будешь, или Гошу подождем?..

XI

(Ленинград, 1982, февраль)

Хопа с утра умчалась в аэропорт встречать своего Эдварда Т. Мараховски, но в седьмом часу, когда Нил явился домой, их еще и не было. Зато его ждала другая встреча, совсем уж неожиданная: у Гоши сидел, распивая с хозяином портвейн, Максим Назаров. Нил не сразу узнал бравого штурмана — Назаров сильно осунулся, отпустил бородку и сделался похож на лихого, не слишком преуспевающего пирата.

— Здорово, командир! Каким ветром?

— Здорово, амиго! Удивлен? Так уж вышло, добрые люди адресок указали, я тут немного с хозяином пообщался и вроде договорился.

Гоша медленно, со значением кивнул.

— Договорился? О чем?

— Да ты садись, прими стаканчик. Выпьем за добрососедство. — Выпить-то выпьем, только я не понял…

— Гоша предложил мне свободную комнатку занять. — Девочек водите будешь?

— Жить буду.

От удивления Нил поперхнулся портвейном и закашлялся.