А вот, барин, помянул я про паспорт, а вы про все расспрашиваете, так к пиву едется, а к слову молвится, - к слову пришлось рассказать вам: вот за паспорт притча была со мной, так, чай, сколько свет стоит, ни с кем этого не бывало. Слыхали ль вы когда, чтоб у нашего брата был нос не по чину, в маховую сажень? Ну, так вот я же вам расскажу: диво, ей-богу, да и только! Дело это было уж годов тому семь. Я оброк уплатил вперед за год, бог пособил, а у нас без этого не пускают; либо по третям вноси, так и билет на четыре месяца выдадут. Вот я и взял паспорт годовой и пошел, ни о чем не горюя. В те поры поднялись мы, человек пять, сколотившись деньжонками, в извоз; товар клали недалече от себя, а везти было в Москву. В одном городишке - и на город-то не похож, хуже иной деревни - пошел один из наших прописать паспорты, и. видно, прописывали по строгости, что недавно, вишь, наслан был новый городничий, а старого сменили; приходит - все ничего, и не впервые уж прописывались, даже не раз становые и прочее начальство глядели. Ну, известно, не без того, за прописку возьмут с тебя и отпустят; а тут вот какая притча сталась:

- Где у вас Алексей Федотов?

- При лошадях остался.

- Пошли его сюда.

Прибежали ребята и кричат меня. Я пошел.

- Ты Алексей Федотов?

- Я, мол, сударь.

- А зачем ты с чужим паспортом ходишь?

- Я, мол, не знаю, сударь, какой изволите казать паспорт, а у меня. надо быть, свой был.

- Нет, врешь, приметы не твои. Посадить его под караул!

Вот тебе и расправа! А тут, батюшка, вот какая беда прикрутилась; известное дело, в паспорте, супротив примет, писаря выставляют, как положено: рост - два аршина шесть вершков; лицо - круглое; волоса - русые; нос средний; подбородок - обыкновенный; а видно, писаришко-то у нас либо хмелен был, проклятый, либо недоглядел да против росту поставил: средний, вместо носу; а против носу - два аршина шесть вершков! Вот тебе и примета! Узнав все это, я и говорю:

- - Помилуйте, не погубите, не держите, наше дело дорожное: нам сутки простою с лошадьми дороже головы... помилосердуйте!

- Нет, говорят, паспорт не в порядке, не то фальшивый, либо чужой.

- Чем же я виноват тому, что мне там прописали? Я человек неграмотный, взял, что подали, - только и вины моей. А что носу такого нет у меня, батюшка, так где ж его взять? Ведь это хоть по всему свету пройти, так такой не найдется! Шутка, чтоб нос у тебя был в два аршина и шесть вершков! Эка штука!

Вот как, батюшка барин, и нос этот, по строгости тогдашней и по новости городничего, дорого нам обошелся...

А все, слава богу, нечего гневить его милосердие, жить нашему брату можно. Какая беда хоть и станется над нами под лихой час, все по грехам нашим; а поколе господь грехам терпит, все жить можно.

ХЛЕБНОЕ ДЕЛЬЦЕ

Да скажите, пожалуйста, Иван Абрамыч, откуда у вас берутся подачи эти? Искусный вы человек, право. Не понимаю, то есть и не могу постигнуть, как это вам счастье везет... Да на каких же вы теперь опять дураков напоролись?

- На ловца и зверь бежит, сударь мой. Дураков-то у нас непочатый угол про это и говорить нечего; да дело тут не в них; почтеннейший, на одних дураках недалеко уедешь; нужно тут нашему брату быть не оплошным да суметь подвести как следует дельце, чтобы и умница рад был попасть в дураки, - вот в чем дело! Откуда берется? спрашиваете вы; да нам, с позволения сказать, ину пору черт на хвосте приносит - мы и тем не брезгаем! А что дураки-то они не вовсе дураки, сударь мой, кто-то есть чтит, и чествует, и уважает нашего брата; попались бы хоть бы вот и вы, благодетель мой, как, например, Амалия Кейзер, - а это мужчина, хоть и Амалия, а она-то тут лицо подставное, так не в обиду вашей чести сказать, а были бы и вы таковы.