Возможно самой тревожной вещью нашего сложившегося положения было то, что я потерял связь с Драмоном и выжившими терминаторами. Моя комм-бусина определенно продолжала функционировать, если статика в ухе о чем-то говорила, но фрагменты передач, в которые я вслушивался, надеясь поймать весть об их продвижении (и, как следствие, местоположение самой высокой концентрации генокрадов, на что я искренне надеялся), со временем постепенно уменьшались. Теперь казалось, что огромная масса металла между нами совсем заглушала относительно слабый сигнал. Я задумывался, остался ли кто-либо из наших компаньонов в живых, надеясь на это, хотя последние несколько пойманных передач, которые я слышал, были менее чем воодушевляющими. Определенно погибли еще терминаторы, хотя некоторые связались с Драмоном к тому времени, когда я потерял связь. Но исходя из того что я видел, их шансы вернуться в ангар через лабиринт узких коридоров, были в лучшем случае незначительными.

Из мрачных размышлений меня вырвал Юрген, который шел на пару шагов впереди, методично освещая люминатором стены, потолок и пол, уделяя повышенное внимание теням вызванным выступами или разрывами. К этому момент мы оба достаточно насмотрелись и были хорошо осведомлены о том, с какой легкостью чистокровный маскировался, возможность внезапного нападения совершенно не радовала.

— Подождите, сэр.

Он предупреждающе поднял руку и сделал еще несколько шагов, луч высветил съежившуюся перед нами массу на палубных плитах. Я поднял свое оружие, как только стало лучше видно.

— Он мертв? — спросил я. Генокрад оставался неподвижным, вместо того чтобы запрыгнуть на ноги и рвануть к нам как я ожидал, но тем не менее я оставался настороже. Я раньше никогда не видел спящего (если они вообще спят), да и центр коридора, как минимум, достаточно странное место чтобы прикорнуть. Юрген нажал спусковой крючок и крад остался на месте, несмотря на свежий кратер, который возник на его деформированном лбу. Мой помощник пожал плечами.

— Сейчас уже да, — безразличным тоном ответил он.

Я слышал как, рикошетом летя по лабиринту, вдалеке затихало эхо от треска разряда оружия, и понадеялся, что это не привлечет внимания; но дело уже сделано и если что-то произошло, уже было бессмысленно упрекать Юргена. Вместо этого я просто кивнул.

— Кажется, так и есть.

Приободренный, я приблизился к существу и с любопытством исследовал его. Нанесенная Юргеном рана пробила череп, аккуратно, если пожелаете, но не это прикончило его. Его глотка была разорвана изнутри, это ранение я опознал с легкостью.

— Выстрел из болтера, — сказал я, интересуясь, во имя варпа, как, перед тем как сдохнуть, он умудрился уползти так далеко от атакующих астартес.

Мой помощник кивнул.

— Слишком старая, — добавил он, его лицо скривилось в гримасе отвращения, — и он достаточно подгнил.

— В самом деле, — согласился я, через близкий и хорошо знакомый аромат Юргена мое обоняние запоздало ощутило вонь разложения. Когда он расширил луч, я различил на стенах и решетке под ногами разбрызганный, высохший ихор и внутренние органы.