— Вы правы, — сказал я через минуту.

На границах фронта они приближались друг к другу, но не соприкасались. Это не было неожиданностью, так как борющимся фракциям нужно было куда больше солдат, чем у них было, чтобы укрепить произвольную линию фронта длинною в несколько километров. Но позиции, на которых они окопались, не выглядели стратегическими, а несколько потенциально слабых мест вообще остались без защиты. Грайс подошел к кафедре управления, и, бормоча унылые литании, которые, кажется, использовали технопровидцы, обслуживающие подобные системы в Гвардии, начал возиться с кнопками. Он, должно быть, нажал на правильные, потому что три цвета внезапно сменились болезненно-фиолетовым, вся картина встала на своё место.

— Трон Земной, — сказал я в ужасе, — весь город сплошная ловушка!

— Это очевидно, — сказал Грайс так, словно ему это было ясно с самого начала. Так вполне могло и быть. Только ДюПанья выглядел смущенным.

— Генерал Ортен? — спросил он, по крайней мере, ответив на повисший вопрос о том, как зовут его товарища. — Что он имеет в виду?

— Он говорит, что мы были идиотами, — ответил Ортен, его поразило неприятное понимание ситуации и от этого он выглядел не более радостным чем остальные, — междоусобица, которая, как мы надеялись, сведет за нас их численность на нет была только для отвода глаз.

Он тяжело вздохнул.

— Я останусь в своей квартире, пока вы сможете созвать военный трибунал.

— Вы не сделаете ничего подобного, — отрезал я, — если вы действительно виноваты во всем этом безобразии, то будь я проклят, если позволю вам так легко уйти от ответственности, просто встав перед расстрельной командой.

Ортен и ДюПанья уставились на меня, и хотя Астартес оставались такими же невозмутимыми, как и всегда, что-то в их позах выдало не меньшее изумление, чем у остальных.

— Комиссар Каин прав, — согласился Грайс, — сейчас не подходящее время, чтобы лишать себя старшего офицера СПО.

Я кивнул, развивая неожиданную поддержку.

— Сейчас нам нужно ваше знание местных условий. А разобраться, кто виноват, мы сможем позже, когда справимся с повстанцами.

— Разумеется, я в полном вашем распоряжении, — произнес Ортен. Своим выражением лица он напоминал прыгуна со шпилей, беспечно сиганувшего в отверстие в обшивке улья прежде, чем оглянуться и осознать, что оно ведет в выгребную яму.

— Боюсь, я все ещё не понимаю, — сказал ДюПанья слегка извиняющимся тоном и Грайс ткнул в гололит рукой в желтой латной перчатке.

— Подобное расположение отрядов совершенно логично, если повстанцы действуют как единая сила. Они могут весьма эффективно оборонять город от внешнего вторжения, так и препятствовать движению любых имперских подразделений, пытающихся развернуться внутри него.

— Имперская Гвардия должна была приземлиться на аэродроме, — добавил я, указывая на посадочную площадку в окрестностях Фиделиса, где в более спокойные времена приземлялись и взлетали самолеты и орбитальные шаттлы.

— Это единственное достаточно большое открытое место, которое можно использовать как плацдарм. Но как только они опустятся, то окажутся в роли уток в тире под скоординированным огнем вот этих подразделений "Василисков" и "Мантикор".

Ортен кивнул.

— Которые в это время вроде бы как обстреливают друг друга, или делают вид, чтобы мы в это поверили.

— Они могут быть нейтрализованы, — спокойно произнес Грайс, — теперь мы знаем о масштабах обмана и их хитрость не сработает.

— В любом случае не сейчас, пока мятежники все ещё думают, что мы одурачены, — сказал я, задаваясь вопросом, как мятежникам удалось провернуть столь выдающийся фокус.