Кор направился к выходу.

— Сейчас я должен вас покинуть. Вам о многом предстоит подумать. Я найду вас ровно через сутки от сего часа, в месте нашего сбора. Тогда и дадите свой ответ.

Он подозревал, что они уже знали, как поступят. Но ему нужно время, чтобы убедиться в вопросе их безопасности, прежде чем вести своих людей к Рофу.

— Куда ты отправишься? — спросил Зайфер.

— Мы встретимся завтра в четыре часа. — Кор отвернулся. И прежде чем выйти, он оглянулся через плечо. — Я и не думал, что увижу вас снова.

Голос сорвался, но он никак не мог на него повлиять. Это также служило ярким доказательством того, насколько сильно он изменился.

Не то, чтобы он стал совсем другим мужчиной, — думал он, взяв себя в руки и выйдя на холод и снег.

Нет, скорее он вернулся к тому, кем был изначально, возвратился к мужчине, которого совратили амбиции и жестокость. И он был рад этому возвращению так же, как оказался рад видеть своих воинов, кто всегда были его единственной семьей, которая приняла его, когда другие — по крови и все остальные — отвернулись от него.

Снег ударил ему в лицо, ветер проник под одежду, которую он одолжил в убежище, и Кор молился, чтобы ради безопасности его воинов ему удалось заключить прочный мир с Королем, которого он когда-то пытался свергнуть.

Если ему не суждено остаться с женщиной, что была его душой и сердцем? По крайней мере, он позаботится о тех, кто служил ему на протяжении долгих лет.

Он перед ними в большом долгу.

Глава 45

Проснувшись следующим вечером, Лейла сразу же потянулась к своим малышам… но повода для беспокойств не было. Рэмп и Лирик лежали рядом с ней на ложе в личных покоях Девы-Летописецы, драгоценные реснички были опущены, глубокое дыхание и серьезное выражение на личиках свидетельствовало о том, сколько усилий они прилагали, чтобы вырасти большими и сильными.

Повернувшись на спину, она ощутила, что на Земле уже наступала ночь. Так было всегда: отголоски смены суток и времен года чувствовались в Святилище.

Осторожно, стараясь не потревожить малышей, Лейла поднялась с кровати и какое-то время просто стояла и смотрела на их сладкие мордашки. Она чудесно провела время в уединении с малышами, наслаждаясь каждым мгновением, каждой улыбкой и прикосновением, наполняла свое сердце этими воспоминаниями.

Как ей оставить их сегодня?

Это будет так сложно, словно вскрыть рану, едва затянувшуюся за эти тихие часы.

Чтобы уберечь себя от слез, она отвернулась и прошла по мраморному полу. Мысль, что она спала со своими малышами в покоях Девы-Летописецы, казалась невероятной, но с другой стороны, раньше она не могла вообразить, что наступит такая ночь, когда Прародительница всей расы исчезнет, а между Лейлой и Куином установится график общения с детьми.

Но, увы, перемены приходят без спроса, и порой остается одно — смириться и извлечь максимальную пользу.

И, к тому же, покои оказались очень удобными, кровать невероятно мягкой, белые мраморные полы, стены и шкафчики успокаивали встревоженный разум…

Лейла нахмурилась. Одна из дверей шкафа, стоявшего напротив нее, была слегка приоткрыта. Странно. Стройные ряды мраморных панелей были полностью закрыты, когда она только пришла сюда.

Подойдя ближе, Лейла испытывала странное беспокойство. Там ведь не могла прятаться Дева-Летописеца?

Подцепив ручку пальцем, она потянула дверь. Не зная, чего ожидать…

— О… Боже…

Леггинсы под зебру. Черная кожаная куртка. Огромные ботинки размером с ее голову, боа из розовых перьев, синие джинсы, футболки «Хайнс» черного и белого цветов…

— Я пытался не разбудить тебя.