Она приняла форму на полуострове у реки Гудзон, в пятнадцати милях вверх по реке и на другой ее стороне от места, где она провела добрые два часа, вышагивая из угла в угол. Охотничья хижина, к которой она направлялась, была маленькой, скромной и выносливой, как старые, хорошо отремонтированные туфли, и она располагалась лицом к той части города, что протянулась на противоположном берегу. Чуть дальше, на полуострове возвышался стеклянный особняк огромных размеров, напоминавший музей роскоши, его сияние распространялось на весь полуостров, подобно солнечному свету, озарявшему солнечную систему.

Но это здание ее не волновало.

Видят Боги, впереди ее ждет серьезный конфликт.

Она прошла по снегу к задней двери хижины, первой ступая по нетронутому белому покрывалу. Но внутри строения находился человек, и мужчина открыл дверь прежде, чем она успела постучать.

Огромное тело Брата вырисовывалось на фоне света, льющегося из-за его спины.

— Привет! Вот так сюрприз! Прости, что так долго не перезванивал, я…

— Кто из вас сделал это? — набросила она на него. — Кто из вас двоих стрелял в него?

Когда Брат замолк, Лейла не дала ему возможности ответить. Она протиснулась мимо него в тепло хижины и принялась расхаживать по тесному, скудно обставленному помещению.

Она не сводила глаз с Тормента, когда он закрыл их внутри и прислонился спиной к двери.

— Так что? — требовательно спросила она. — И не смей говорить мне, что я ошибаюсь. Он сказал, что в него стрелял лессер… а потом сказал, что не встречал ни одно лессера с тех пор, как вы, чудовища, похитили его…

— Чудовища?! — рявкнул Тор. — Ты нас называешь чудовищами? После того как этот кусок дерьма всадил пулю в твоего Короля?!

Лейла остановилась перед ним и ткнула пальцем в лицо, подчеркивая каждое слово:

— Этот «кусок дерьма» прикрыл твою задницу, поэтому думай, как его называешь.

Тор подался вперед.

— Лейла, не делай из него героя. Это не помогло тебе раньше, и уж точно не пойдет на пользу сейчас.

— Кстати, я не слышу твоего отрицания. Куин был с тобой, или ты в одиночку решил напасть на него… и, прежде, чем ты прикажешь мне вести себя как подобает женщине и отправишь на кухню, я была там, когда Кор опустился на колено и поцеловал кольцо Короля. Я видела, как он принес присягу, и знаю наверняка, что Роф рассказал вам об этом, чтобы оставили его в покое. Но вы ведь не послушались, верно? Вы считаете себя важнее, чем…

— Лейла, это тебя не касается.

— Пошел ты! Я люблю его…

Тор вскинул руки.

— А! Точно, ну как же. Ты ведь влюбилась в убийцу, вора и изменника, но раз и пуф! Все его бесчестные деяния оказались стерты, испарились, нет их, потому что в тебе взыграла любовь! О, приятно знать, что теперь, когда ты отсосала у этого мудака, я могу просто стереть из памяти тот факт, что Роф едва не умер у меня на руках…

Лейла ударила его так сильно, что боль прошлась по руке до самого предплечья. И она не испытывала ни капли раскаяния.

— Вынуждена напомнить тебе о своем статусе! — резко ответила она. — Нравится тебе или нет, но я была Избранной, и ты не смеешь проявлять ко мне неуважение! Годами своей службы я заслужила лучшее обращение!

Тор даже не заметил ее пощечины. Он просто подался вперед и оскалил клыки.

— А я осмелюсь напомнить, что это, черт возьми, моя работа — защищать Короля. Мне не интересна твоя личная жизнь и в обычное время. Когда речь заходит о защите достойного мужчины, как Роф? Я уничтожу тебя и все твои иллюзии быстрее, чем с этим справится артериальное кровотечение.

— Ты… — Лейла снова ткнула в него пальцем.