– Мам, мам, со мной все хорошо.

– Да? Что-то случилось? – забеспокоилась мать.

– Попали в аварию. Со мной все в порядке, – с нажимом произнес Олег.

– В аварию?! – сдавленным голосом закричала мать. – Олежек, ты жив?!!

Олег истерично засмеялся.

– Ты ранен? Скажи, только честно!

– Мам, меня даже в больницу не стали класть. Я не только жив, но и не пострадал вообще никак.

– Ты меня сам хочешь убить… сыночка…

– Мам, послушай, я тебе специально звоню, чтобы ты не беспокоилась. Со мной абсолютно все в порядке.

Пауза. Тяжелое, надсадное дыхание матери. Олег уже стал переживать, что позвонил ей, но, с другой стороны, что было бы, если бы матери рассказал об аварии кто-то посторонний?..

– Машину разбил? – наконец грозным, но более-менее спокойным голосом спросила мать. – И даже не думай переживать! Машина – это железо, плевать на нее…

– Мам, машина не моя, а Никиты. Он за рулем был.

Опять пауза, но на этот раз без хрипов и сипенья: просто тишина.

– Бедный Никита, – скорбно, с чувством произнесла мать. – Ну, а он-то как?

– Вот с ним как раз все плохо. Хуже уже нет.

– Жив?

– Нет, мам.

– Погоди, погоди, а кто еще в машине с вами находился? Раечка?

– Рая и Ангелина. Они… они живы, и, в общем, за них можно не беспокоиться. Я сейчас у Ангелины, в больнице. В гинекологии. Она ведь еще ребеночка ждет… Ты представляешь ее состояние: она ждет ребенка, а муж только что погиб. Ну конечно, я не мог ее оставить.

– Согласна! Ты все сделал правильно! – торопливо согласилась мать. – Это все кошмар какой-то. Бедная девочка… Ей нужна помощь!

– Короче, мам, ты мне звони, если что, я на связи. И на всякий случай запиши адрес той больницы, где я с Ангелиной сейчас.

Олег продиктовал матери адрес, попрощался и нажал на «отбой». Вышел на улицу, покрутился возле входа, затем сел на скамейку. Откинулся назад, закрыл глаза.

Рая быстро оделась, волосы даже расчесывать не стала: слишком долго и хлопотно приводить в порядок эту сложную вечернюю конструкцию на голове, вызвала по городскому телефону такси. Спустилась вниз; такси подъехало к подъезду через пару минут.

Еще через десять минут Рая уже стояла перед дверью в квартиру свекрови, Любови Петровны.

«А вдруг ей уже позвонили… из больницы… И она что-то знает об Олеге? А вдруг ей сказали…» – Рая задрожала и с силой надавила на кнопку звонка.

Дверь открылась. Любовь Петровна стояла в проеме: невысокая, кругленькая, в очках, с этой старомодной прической – гладкое каре до плеч, волосы светло-русого цвета, платье в горошек – как есть почтенная фрау из журнала «Бурда», который в свое время обожала мама Раи.

Любовь Петровна сейчас показалась Рае такой милой, такой знакомой, такой… родной, что Рая едва сдержалась, чтобы не разрыдаться.

Просто шагнула вперед и обняла свекровь. Они и есть родные, две женщины, которых связывает один самый любимый мужчина – Олег…

Как всегда, от Любови Петровны пахло стиральным порошком.

– Раечка… ой-ой, задушишь! Погоди, – Любовь Петровна отстранила Раю, вгляделась в ее лицо. Потом осмотрела всю. Провела ладонью по взъерошенным, торчащим в разные стороны волосам.