-  Это правда, - подтвердил другой, - оставайся, и наши мечи будут служить тебе до конца. Но раз ты бежишь, то теряешь право командовать нами.

    -  Идиоты! - злобно вскрикнула она.

    Затем Дорна Гордая бросила взгляд на меня. Я почти физически ощутил холод, презрение, ненависть и ярость, которые она излучала.

    -  Торн погиб за тебя, - сказал я.

    Она рассмеялась.

    -  Он был таким же идиотом, как и все вы.

    Я подумал, зачем же Торн отдал жизнь за эту женщину. Ведь даже чувство долга не призывало его к этому. Он присягал Ларе, а не Дорне. А он, тем не менее, нарушил свою клятву и предал татрикс ради Дорны.

    И затем до меня все же дошло, что он любил эту жестокую женщину, хотя ни разу не видел ее лица, ее улыбки, не ощущал ее нежного прикосновения. Но он оказался выше и благороднее той, которую он так безнадежно любил. И эта любовь привела его к предательству, а потом и к гибели…

    -  Сдавайся! - крикнул я Дорне.

    -  Никогда! - презрительно ответила она.

    -  Куда же ты теперь направишься и что будешь делать? - спросил я.

    Я знал, что у Дорны мало шансов выжить в одиночку на Горе. Пусть даже она увезет с собой много золота и серебра, все равно женщина останется женщиной, а на Горе даже серебряной маске нужен меч, чтобы защитить ее.

    Она может стать жертвой хищников, в том числе своего собственного тарна, или ее схватят работорговцы.

    -  Отдайся на суд татрикс Тарны, - сказал я.

    Дорна откинула голову назад и расхохоталась.

    -  Ты тоже идиот, - прошипела она сквозь смех.

    Руки ее натянули первую пару поводьев. Тарн беспокойно шевельнулся.

    Я оглянулся и увидел, что позади меня стоит Лара и смотрит на Дорну. За ее спиной толпились Крон, Андреас и Линна. Остальные повстанцы тоже поднимались на крышу.

    Серебряная маска повернулась к Ларе, на которой не было больше ни маски, ни вуали.

    -  Бесстыжее животное, - прошипела она, - ты ничем не лучше их.

    -  Да, - ответила Лара, - это верно.

    -  Я всегда знала это. Ты недостойна быть татрикс Тарны. Лишь я одна могу быть ею.

    -  Та Тарна, о которой ты говоришь, больше не существует.

    Солдаты, повстанцы и охранники громкими криками приветствовали эти слова Лары.

    -  Виват, Лара! Виват, татрикс! - кричали они пять раз подряд, как было положено по традиции. И пять раз оружие взлетало вверх, салютуя ей.

    При каждом крике Дорна вздрагивала, как от удара. Ее руки в серебряных перчатках вцепились в поводья, и я был уверен, что костяшки ее пальцев побелели. Она вся кипела от ярости.

    Дорна Гордая еще раз окинула взглядом солдат-повстанцев и Лару, а затем снова посмотрела на меня.

    -  Прощай, Тэрл из Ко-Ро-Ба, - сказала она, - не забывай меня. Я еще расквитаюсь с тобой.

    Руки ее резко натянули поводья, и тарн взмыл в воздух. Корзина некоторое время стояла на крыше, затем веревки натянулись и она, качнувшись, поплыла по воздуху.

    Я смотрел на птицу, которая кругами медленно набирала высоту, а затем полетела прочь, за пределы города.

    Серебряная маска отблескивала на солнце.

    Вскоре тарн превратился в черную точку на сияющем голубом небе.