Пышное, с толстым стержнем, кончик испачкан в чернилах. Обычное письменное перо. Вот только… Чистенькое перышко настолько сильно контрастировало с плачевным состоянием книги, что я невольно насторожился. За столько лет — и чтобы ни одного пятнышка? Прошедшие дни научили меня осторожности. После недолгих раздумий я вытащил нож, самым кончиком лезвия подцепил перо и скинул его на стол. Ничего не произошло, и я облегченно перевел дух.
— Это всего лишь магическое стило. Оно не кусается, — прозвучал такой знакомый насмешливый голос.
Отец Флатис пожаловал.
— Святой отец, — смущенно поприветствовал я его.
Кивнув в ответ, священник подошел к столу, протянул руку и смело взял перо. Небрежно повертев его в руках, он протянул перо мне.
— Оно неподвластно времени, — пояснил он, старательно скрывая насмешливые огоньки в глазах. — Чернила никогда не кончатся, перо не надо затачивать. Если не сломать, будет служить вечно. Полвека назад его придумали придворные маги по заказу Королевской Канцелярии. Попробуй. Проведи по бумаге.
Послушавшись совета, я провел пером по бумаге. Стило оставляло за собой четкую линию черных чернил. Поразительно. Спустя столько лет магия продолжала работать. Не требуется постоянно макать перо в чернильницу, оно не оставит кляксы.
— Спасибо за разъяснения, отец Флатис, — поблагодарил я священника и отложил перо на край стола. — Любопытная вещица. Может, вы согласитесь помочь мне с еще одной загадкой?
— В чем именно, сын мой? — живо заинтересовался святой отец.
Ткнув пальцем в книгу, я пояснил священнику, где именно мы ее нашли, и он нахмурился.
— Вещи мертвых лучше не трогать без веской причины, — словно порицая, заметил он, мимоходом сотворив отгоняющий зло знак.
— Я понимаю. Но ситуация такова, что мне нужны знания, и я согласен их черпать из любого источника, святой отец. Предупрежден — значит вооружен.
— Как? Предупрежден — значит вооружен? — недоуменно переспросил священник. — Какое удивительное присловье. Никогда раньше не слышал. Но в этом определенно есть смысл. И еще, сын мой, помни: не из каждого источника стоит пить. Иногда жажда и голод во сто крат лучше, чем ложное чувство насыщенности.
— Ну да, напьешься, а потом блеять начнешь и рога вырастут, — буркнул я, с удовольствием наблюдая выражение непонимания на лице обычно невозмутимого святого отца.
«Что я несу?» — мелькнуло у меня в голове.
Пожав плечами (поймав себя на мысли, что копирую излюбленный жест Рикара) и подвинувшись, я освободил для священника место за столом. Спустя пять минут мы сидели, уткнув глаза в раскрытую перед нами книгу. Прямо-таки идиллия.
На большей части страниц текст расплылся и превратился в неразборчивые каракули. Лишь к середине книги большая часть текста оказалась в сохранности, ну или по крайней мере разборчивой для чтения. Это оказался дневник, предельно откровенный, к сожалению, достаточно неряшливый и заполняемый крайне нерегулярно. Дневник некой Ксистеры Ван Лорк, судя по записям, фаворитки самого короля, а проще говоря, его любовницы, пассии.
— Интересно, — усмехнулся я, оторвавшись от дневника. — Думаю, скелет, что поменьше, как раз и принадлежал Ксистере Ван Лорк. Вопрос в том, кому принадлежит скелет большего размера — костяк мужчины.
— Это не сложно, сын мой. Он никто. Ни дворянской крови, ни титула, ни денег… ничего, — отозвался священник и зашелестел пожелтевшими страницами.
— Вот как? Вы знаете его имя?
— Я знаю всю трагичную историю Ксистеры Ван Лорк и ее возлюбленного Мортиса Лизенгейла до самого момента, когда они пересекли границу Диких Земель. |