|
Скиф невольно пришпорил коня. На ночь Олег завел их в непроходимую рощу. Скиф смотрел непонимающе, когда красноголовый мудрец отыскал ямку, углубил ее, только тогда разжег на ее дне костер. Да и тот совсем крохотный, словно они не двое крепких мужчин, а два испуганных таракана. Скиф расседлывал коней, бурчал, что возится в полной темноте, огонь освещает только нижние ветки ближайшего дерева. - Но зато погоня нас потеряла, - сообщил Олег. - Если только за нами совы не смотрят, - ответил Скиф язвительно. - Сплюнь, - посоветовал Олег. - Что ты там застрял? Без ужина останешься. Скиф вынырнул из темноты, на щеке две царапины. - Твоего черта не стал стреноживать, - сказал он. - Укусит еще... Или лягнет. У тебя не конь, а что-то непонятное. Ты даже не разогрел? - Да какая разница? Мясо все равно останется мясом, а хлеб хлебом. Ночью Скиф дергался, пальцы сжимали невидимую рукоять топора и, не отыскав, загребали горсти земли. Олег долго сидел у крохотного костра. Притихшие было насекомые затрещали в траве песенки, над головой иногда вскрикивала спросонья птица. Даже под ногами он чувствовал некое движение, словно очень крупный крот продвигался через толщу земли. Он всегда завидовал Мраку с его чуткостью и Таргитаю с его чувствительностью, сам же толстокожее толстокожих, но сейчас даже под его толстой шкурой все чувства просто кричат об опасности. От погони оторвать не удалось. Напротив, она все ближе. Отдохнувшие за ночь кони шли галопом. Когда над головой перестало мелькать зеленое, на землю пал яркий свет, впереди побежали две тени. Солнце только поднялось, и тени неслись длинные, с угловатыми плечами и лохматыми головами. Олег посматривал в небо, отвечал невпопад. Скиф тоже несколько раз посмотрел вверх, крикнул сердито: - Мы загоним коней! - Хочешь, чтобы загнали нас? Скиф в панике огляделся. - Погоня? Где? Олег оскалил зубы, его конь прибавил ходу и начал уходить вперед. И только тут Скиф увидел, что проклятое облако пыли, что преследовало их уже который день, совсем близко, но теперь не позади, а слева. Словно старается отжать их в сторону или же успеть забежать вперед. Олег на скаку бросал по сторонам отчаянные взгляды. На плоской, как стол, равнине ни гор, ни просто отдельных скал. Для обороны подошла бы и россыпь огромных камней, что невесть откуда берутся в степях. Раньше он часто дивился, откуда взялись эти исполинские камни, гладкие как будто окаменевшие яйца гигантских кур размером с горы. Похожие камешки он видел по берегам морей, но там намного мельче, к тому же где здесь море, волны, приливы... Да и где горы, с которых скатились эти камни?.. Только бескрайняя степь во все стороны да редкие рощи выживших деревьев. Он шумно вздохнул, заставил себя думать только о погоне. Мелькнула мысль, что раньше замирал от ужаса, теперь же до того привык получать удары и раздавать зуботычины, что уже как-то все само собой, обыденно, не нарушая привычного и мучительного хода мыслей. А цепенеет от ужаса только при соприкосновении с неведомой опасностью... Но таких случаев с каждым прожитым годом все меньше. Ветер уже не только трепал волосы, но свистел и ревел в ушах Конь мчался все еще как гигантский стриж, что на лету почти задевает землю, только с морды ветром уже срывало клочья пены. Скиф отстал, его конь несся из последних сил. Скиф нахлестывал его беспощадно, но конь уже храпел, глаза дикие, безумные от изнеможения. |
