Каинитские женщины всегда изображаются необыкновенно красивыми. «Dans l’état de chute, la beauté est un monstre» (Леон Блуа).

Сновиденья — привиденья. Из бесконечности.

Продолжаю Бытие. Одновременно читаю «Комментарий к Бытию» Делича (1860) и «Маймонид. Критика иудейского вероучения» Гольдберга. Гольдберг затрагивает темы, давно занимающие меня, — например, как иудаизм связан с XX веком. Самоубийство Вейнингера в этих рамках подобно гибели полководца на передовой. Иудей вечен; это означает, что у него есть ответ на все столетия. Я начинаю отступать от своего воззрения, что XX век был для евреев в высшей степени неблагоприятным, и думаю, что вторая его половина чревата в этом смысле сюрпризами. Именно на это указывают чудовищные жертвы.

Общие для всех людей черты по мере чтения Библии быстро становятся более национальными, отличаются друг от друга. Адам — отец человеческого рода, Авраам — отец семитских народов, Исаак — отец иудеев и едомитян, Иаков — отец Израиля.

Иаков не самый великий, но самый примечательный из патриархов. В его лице свершается целый ряд важных решений. Стяжание первородства обманным путем и, в частности, отеческого благословения преобразуется в предпочтение избранного народа всем другим. Его служба у Лавана — первое еврейское пленение, а Исав — первый антисемит.

Старые боги еще оказывают влияние своим магическим присутствием, составляют, быть может, и конкуренцию. В краже идолов Лавана свершается хищение закона. Их крадет Рахиль и прячет от преследующего ее Лавана актом табу: она садится на них и делает себя неприкасаемой, уверяя, что у нее кровотечение. Позднее вместе с женскими браслетами их находят зарытыми у корней дуба, где поставили царем Авимелеха (Суд., 9, б).

Ночная борьба Иакова с Господом. В связи с этим две общие мысли: человек не имеет права сдаваться задешево, Бог должен взять его силой. Человек легко поддастся искушению покориться от бессилия, признать себя побежденным, прежде чем он полностью будет пронзен, порабощен высшей силой. В этом — особая опасность нашего времени, когда значительная угроза гонит людей массами, но безо всякой награды, на крест.

Кроме того: борьба происходит ночью, поскольку человек после первородного греха не может вынести лика Божия. Бога он узнает и получает Его благословение только в утренней заре. Ночь здесь — человеческая жизнь, в которой длань невидимого Бога часто бывает жестко осязаемой, а утренняя заря — смерть, в которой является Его лик.

В своем качестве рационалистов мы должны преодолеть себя, и эта борьба происходит сегодня. Бог выдвигает против нас свои контраргументы.

Чисто активный элемент проникает только в событийную, но не историческую действительность. В этом смысле справедливо, что открывателем Америки считается Колумб, а не исландцы, высадившиеся там задолго до него. Для созидания исторической действительности и для ее плодотворности требуется нацеленное, а не случайное попадание; в действие должна вступить духовность. Только так можно переступить сферу авантюризма, слепого случая.

Могучее эхо ласки — трепет, звучащий из сокровеннейших глубин жизни.

В саду в мороз, но под дивными лучами солнца. При виде оголенного, осиянного светом бука чувство тайной радости: лето покоится в ларце.

Вполне в духе времени начал читать книги о кораблекрушениях, прежде всего Рейналя, «Les Naufragés».