В течение следующих нескольких месяцев в штаб-квартире ЦРУ активно обсуждались вопросы обеспечения безопасности Толкачева при сохранении прежнего ритма поступления от него секретных материалов. Было принято решение в будущем личные встречи свести к минимуму и проводить не более двух явок в год, а взамен увеличить количество сеансов коротковолновой связи. В этой связи планировалось пересмотреть всю систему связи с ним. Большое внимание уделялось вопросу передачи Толкачеву «обязательного гонорара», то есть годичных процентов от депонированной суммы. Речь шла и о способах передачи этой крупной суммы, и о ситуации, при которой возможна его расшифровка, а она ведь может возникнуть, получи он в свое распоряжении такие большие деньги! В итоге было решено подготовить окончательный план вывоза Толкачева из страны и вручить ему на следующей встрече.

Штаб-квартира ЦРУ дала указание резидентуре дополнительно проинструктировать Толкачева по вопросам конспирации при сборе разведывательной информации. Было подчеркнуто, что он не должен брать документы для фотографирования домой. В ЦРУ решили, что ему надо свести к минимуму написание ежедневных сообщений-рефератов по секретным документам, с которыми он знакомился за рабочим столом. Также было принято решение продолжить передачу агенту миниатюрных фотокамер, предупредив его об использовании их лишь в случае полной уверенности в своей безопасности. В апреле 1984 г.

Толкачев вновь выставил сигнал о готовности выйти на личную встречу. На ней он передал две миникамеры с отснятыми кассетами и 39 страниц рукописного сообщения, 26 из которых содержали подробную разведывательную информацию. Он также передал несколько схем советских радарных систем. Все снимки, сделанные камерой, были высокого качества.

На явке Толкачеву были вручены две новые разведывательные фотокамеры, обновленный план по способам связи, письменное задание, лекарства и книги, которые он заказывал, а также свыше 100 тысяч рублей. Он вновь отказался принять план вывоза из Союза, заявив, что не имеет возможности его использовать. На встрече Толкачев вел себя спокойно и уверенно. Пояснил, что в его отделе все успокоилось, дальнейшего развития проверка безопасности не имела. Сказал буквально следующее: «Видимо, за руку меня вел сам Люцифер — пронесло, а ангелы-опричники в лице офицеров КГБ по режиму ничего не заподозрили!»

В своем сообщении в ЦРУ он признался, что сожалеет об уничтожении шпионских принадлежностей на даче. Заявил, что, по его мнению, встречи вполне безопасно можно проводить даже чаще, чем два раза в год. Просил передать ему несколько миниатюрных фотокамер и восстановить 35-мм фотоаппарат Репсах МЕ. Свой полный оптимизма доклад Толкачев закончил жалобами на здоровье. Он сообщил, что врачи ему поставили диагноз «хронический гастрит», поэтому он просит ЦРУ снабдить его соответствующими лекарствами.

Оператор «Сфиэ», подводя итог встречи, отметил в отчете, что моральное состояние агента дает основание надеяться, что операция «Толкачев — ЦРУ» в дальнейшем «будет развиваться в нормальном режиме».

V.

С апреля по октябрь 1984 г. в ЦРУ время от времени возникал вопрос соотношения между продуктивностью агента и безопасностью всей операции. В результате было решено не выдавать Толкачеву 35-мм камеру, так как выносить документы из института и фотографировать их дома было слишком опасно. С агентом было разрешено проводить в год более двух личных встреч, но только если он сочтет это безопасным.

Следующая встреча с Толкачевым состоялась в октябре 1984 г. Он передал две миникамеры с 90 отснятыми кадрами и письменное сообщение на 22 страницах.