|
— Что с Венецианской лигой? — Залегла на дно. Они не совершили никаких преступлений, которые можно было бы доказать. — Если не считать убийства Наоми Джонс. — Ее убил Винченти, и он уже заплатил за это. Датчанин был прав. — Знаешь, было бы замечательно, если бы Дэниелс хоть раз просто попросил о помощи, а не втравливал меня в очередной кошмар с помощью обходных маневров. — Такого не будет никогда. Этого он не сделает. — И ты тоже? Торвальдсен кивнул. — И я тоже. Малоун разделался с супом и смотрел в окно на Хьёбропладс. Площадь была полна людей, вышедших погулять теплым вечером. Такие вечера для Копенгагена большая редкость. Его книжный магазин на противоположной стороне площади был закрыт. В последнее время бизнес шел блестяще, и на следующей неделе Малоун собирался купить тур в Лондон. Нужно успеть вернуться до приезда на летние каникулы Гари. Малоуну не терпелось увидеть своего пятнадцатилетнего сына. А еще он испытывал грусть, и продолжалось это с того самого дня, когда он вернулся из Азии. Они с Торвальдсеном ужинали вместе как минимум раз в неделю, но никогда не говорили о том, что лежало на душе у Малоуна. Есть двери, которые не нужно открывать. Если только тебя не пригласили. Поэтому он спросил: — Как Кассиопея? — А я все думал, когда ты спросишь об этом? — Именно ты втянул меня в это. — Я лишь сказал, что ей, возможно, нужна твоя помощь. — Хочется верить: если помощь понадобится мне, она тоже поможет. — В этом можешь не сомневаться. Но, отвечая на твой вопрос, хочу сообщить тебе, что и она, и Эли полностью излечились от вируса. Эдвин также сообщил мне, что ученые подтвердили эффективность бактерии. Дэниелс объявит о создании лекарства сразу же после того, как правительство США организует систему его распределения, контролировать которую будет оно же. Президент хочет, чтобы лекарство было доступно для всех, причем по минимальной цене. — Это принесет облегчение многим людям. — Благодаря тебе. Ведь это ты разгадал загадку и нашел могилу. Ему не хотелось это слышать. — Мы все делали то, что должны были делать. И между прочим, я слышал, что ты, оказывается, мастерски стреляешь. Стефани говорила, что там, в доме, ты устроил настоящий ад. — Я не так уж беззащитен. Торвальдсен рассказал ему о Стефани и о перестрелке. Он разговаривал с ней перед отъездом из Азии и звонил ей на прошлой неделе. — Теперь Стефани знает, как непросто быть оперативным агентом, — сказал он. — Я сам разговаривал с ней несколько дней назад. — Вы, как я погляжу, успели подружиться? Его друг улыбнулся. — Мы во многом похожи, хотя ни один из нас не признается в этом другому. — Убивать всегда непросто, и не имеет значения, по какой причине ты это делаешь. — В том доме я убил троих, и ты прав, это действительно непросто. Малоун до сих пор не получил ответа на свой вопрос, и Торвальдсен, словно почувствовав нетерпение друга, заговорил о том, что его действительно волновало. — Я не разговаривал с Кассиопеей с тех пор, как мы уехали из Федерации. Она вернулась домой, во Францию. |
