– Нет, Алексей Григорьевич, по какой-то нелепой причине я был лишен счастья быть представленным княжне Анне. – Моего ерничества никто не заметил, все сидели с вилками и ложками наготове, ожидая, когда я дам сигнал к началу трапезы. Я поднял бокал. – Ну что же, за то, чтобы все друг друга ждали, хотя бы некоторое время. – Мой взгляд встретился со взглядом Долгорукого. Я очень старательно жду, когда ты оступишься, князь. Я умею ждать, вот только у меня слишком мало времени. И да, у волчонка действительно начинают резаться клыки. Улыбнувшись краешками губ, я пригубил вино и поставил бокал на стол, взявшись за нож с вилкой. Тут же раздался облегченный коллективный вздох, и застучали по тарелкам столовые приборы. Мы с князем поняли друг друга, я очень на это надеюсь.

– Государь Петр Алексеевич, ты же примешь участие в сегодняшней охоте? – лишь на мгновение подняв взгляд, спросила Анна.

– А не поздновато для охоты? – я иронично приподнял бровь. – Алексей Григорьевич, мои поздравления твоему повару, этот тетерев просто волшебно приготовлен. – Вот чего-чего, а отравления я не опасался, меня действительно не ждали на этом празднике жизни. Может быть, все еще обойдется?

– В самый раз на вечорке птицу погонять, – ответил Долгорукий.

– Почему бы и нет? – я продолжил поглощать тетерева, который мне так понравился. Съев ее пару кусков, я отложил столовые принадлежности и поднялся из-за стола. Вот сейчас встали все мужчины. Лучше поздно, чем никогда, так что ли? – Раз намечается вечерняя охота, то мне необходимо приготовиться. Как минимум охотничий костюм надеть.

И я вышел из столовой, оставив и гостей, и хозяев в недоумении с поднесенными ко рту вилками. Что, мол, вообще приходит? Непонятно.

Ко мне тут же подскочил вырвавшийся на свободу дворецкий.

– Ах, государь, такое счастье лицезреть…

– Да-да, я просто уверен, что еще немного, и ты скончаешься от счастья. Но пока еще жив, проводи меня в мои покои. Мне же здесь какую-нибудь комнатенку выделили?

– Как можно сомневаться, государь. – И дворецкий побежал впереди меня, показывая дорогу. Судя по манере обращения, этот перец тоже в Варшаве много лет жил. Вместе с Иваном и Екатериной.

– Государь, подожди, – ко мне подбежал Иван Долгорукий, о котором я сейчас вспоминал. – Не сердись на отца, он просто уже не верил, что ты можешь на самом деле приехать.

– Ну что ты, Ваня, я не сержусь, – мне удалось выдавить из себя улыбку. – А по какому поводу здесь столько народа собралось?

– Так ведь твой день рождения аккурат через день.

– А, значит, праздновать собрались. Ну, это же здорово, – я шел за дворецким, рядом со мной шел Долгорукий, заложив руки за спину, чуть поодаль – Репнин с Юдиным. Иван только покосился на Юдина, но ничего не сказал. И правильно, нечего воздух зря сотрясать. Я же искоса посмотрел на Ваньку. Ну не похож он на прожженного интригана. Обычный раздолбай. Вот папаша его да дядька – вот это да, змеи те еще, а этот… обычный мажор.

– И все? Просто здорово? – Иван покосился в мою сторону.

– Ну а что еще? Просто здорово, – я приостановился, заставляя тем самым остановиться и его. – Ты пошто графиню Шереметеву обижаешь?

– Что? Кто тебе наговорил такого про меня? – Иван удивился, и это удивление было вполне искренним.