Эймос был мертв, а Джесси скрылась со своими друзьями — фальшивыми доктором Кэйблом и лордом Эверсли. Мы нашли много ценностей в доме Керью, а кое-что отдала Эвелина, уверявшая нас, что это было подарено ее матери.

Розен, Стид и Розен взяли все в свои руки; дядя Карл был достойно погребен в усыпальнице Эверсли, а я стала новым владельцем поместья.

Мы с Диконом вернулись в Клаверинг. Дикон был очень доволен собой, и все единодушно признали, что он герой. Правда, он убил человека, но этот человек был разбойником. Более того, Дикон оказался очень проницательным, и его быстрые действия сорвали планы преступников и одновременно спасли мою жизнь.

Когда мы приехали домой, моя мама и Сабрина ликовали. Они снова и снова хотели слушать историю о наших приключениях.

— Это необыкновенная история, — говорила моя матушка.

— Что было бы, если бы не Дикон! — воскликнула Сабрина.

— Мы так гордимся тобой, Дикон, дорогой, — сказали они хором.

Дикон наслаждался их восхищением, поглядывая на меня вопрошающим взглядом.

— Вам придется полюбить меня, Сепфора, — сказал он. — Вы не должны забывать, что я спас вам жизнь.

— Иногда я удивляюсь, почему ты это сделал?

— Хотите, объясню? — спросил он шепотом, подойдя вплотную ко мне. Если бы вы погибли, Бог знает, кто получил бы Эверсли. Поместье не досталось бы ни Сабрине, ни вашей матушке, и тогда оно досталось бы какой-нибудь дальней родне. Но нам нужно Эверсли для семьи… И потом, если вы получите Эверсли, я получу Клаверинг. Вы видите, все продумано. Но есть еще одна причина.

— Какая?

— Можете не верить, но вы мне симпатичны, Сепфора. Вы не такая, какой стараетесь казаться… не так ли? Мне это нравится… да, определенно нравится.

Я мрачно взглянула на него, уголки его губ насмешливо приподнялись.

Я поняла, он хочет сказать, что знает о моем романе с Жераром.

Мне следовало быть благодарной ему, но я не могла, потому что испытывала к нему неприязнь даже большую, чем раньше.

ВЛАДЕЛИЦА ЭВЕРСЛИ

Сразу же после Нового года мы отправились в Эверсли. Жан-Луи не хотел туда ехать, потому что вырос в Клаверинге и сроднился с ним; но он понимал, но ехать надо: Эверсли — дом моих предков. Кроме того, Жан-Луи знал, что моя мать и Сабрина были довольны тем, что Клаверинг перейдет теперь во владение Дикону.

— Это вполне разумное решение, — сказала мать. — Я уверена, что Сепфора согласна с нами.

Да, это было так. Я с радостью покидала Клаверинг, сознавая, что мне не нужно будет больше видеться с Диконом.

Эверсли было богатым имением; и хотя Эймос Керью и Джесси обокрали его, все же там осталось много ценного.

Лотти была в восторге от переезда. Этому прелестному и очень непосредственному существу исполнилось восемь лет. Она могла быть веселой и ласковой, а через секунду впасть в уныние. У нее были глаза цвета фиалки с длинными темными ресницами и густые черные волосы.

Моя мать как-то сказала:

— Она во всем повторяет свою прабабушку и не похожа ни на тебя, ни на Жан-Луи. Ты в детстве была девочкой умной и осторожной. Она — вылитая Карлотта. Просто удивительно, как так получилось. Ты следи за ней, Сепфора. Я часто думаю, как ты воспримешь переезд в Эверсли после всего, что случилось там, — сказала она.

— Не знаю, что тебе ответить. Все считают, что я должна туда ехать.

Я смотрела на матушку с сочувствием. Ей было неловко передо мной оттого, что она любила Дикона больше, чем меня. В молодости она безумно любила его отца, и тот факт, что Дикона родила не она, а Сабрина, нисколько не умалял ее любви к мальчику.