Он пристально посмотрел на меня.

— Мне кажется, вам нравится большой город, — сказал он.

— Я даже не представляла, что получу такое удовольствие. А ведь когда-то мы жили здесь. Отец брал меня иногда погулять по городу.

— Вы загрустили, — обратился он ко мне. — Вы, наверное, очень любили отца?

— Мой отец был очень интересный человек, а может, казался мне таким. Он был игрок. Его убили на дуэли. Такая бессмысленная смерть…

— Забудьте сегодня о всех грустных вещах, — попросил он.

— Забуду. Но и вы — тоже. Обещаете?

— Обещаю.

Принесли пироги и кружки с сидром. Признаюсь, я никогда в жизни не пробовала такой вкуснятины. Я подумала, что сегодня вечером все будет чудесным и приятным.

Он продолжал говорить о Лондоне — о контрастах, которые можно заметить за время недолгой прогулки по городу. Великолепие и роскошь соседствуют рядом с ужасной нищетой.

— Как в том квартале, мимо которого мы проезжали.

— Уайт Фрайер? Да, да.

— А вы хоть раз отважились побывать там?

— Да, пришлось побывать однажды, — сказал он и содрогнулся.

— Что, какие-то неприятные воспоминания?

— Мне пришлось оказать помощь одной больной. Все происходило, как в дурном сне. Я проходил мимо того квартала и навстречу неожиданно выскочила девочка. Она подбежала ко мне и с плачем сказала, что ее мать умирает. Узнав, что я доктор, она повела меня к их дому. Оказавшись в лабиринте грязных улочек, я услышал звук рожка, сначала я не понял, что это значит. Оказывается, это был сигнал тревоги: в квартал проник чужой. Меня окружили бродяги. Девочка кричала, что я — доктор, она ведет меня к своей маме, которой очень плохо. Я понял, что сделал большую глупость, придя сюда. Они могли убить меня всего лишь затем, чтобы завладеть моими часами. Но я шел к больной, а в такие моменты перестаешь думать о чем-то другом.

— Вы, должно быть, хороший доктор.

— Самый заурядный, — ответил он скромно.

— И что же было дальше? — спросила я.

— Женщина, к которой привела меня девочка, была при родах. Я принял у нее ребенка, такая у меня работа. Девочке повезло, что она случайно наткнулась на доктора. Она, наверное, думала, что это какое-то чудо. Затем я благополучно бежал из трущоб, сохранив при себе и часы, и монеты в кармане. Вот это уж действительно было чудо.

— Вы видели, как живут эти люди. Он помолчал и в задумчивости ответил:

— Какое-то время я постоянно задавался вопросом: могу ли я им хоть как-то помочь? Мне хотелось вытащить их из нищеты. Я был мечтателем и идеалистом, как многие молодые люди, которые еще не осознали той истины, что каждый должен заниматься своим делом. Мое назначение — лечить людей. Дело политиков — заботиться об их существовании.

— Вы любите свою работу? — спросила я. Чарльз посмотрел на меня и сказал спокойным голосом:

— Понимаете, это как костыли. Работа не дает мне зачахнуть. Когда мне становится тоскливо и пропадает желание жить, я берусь за работу — она успокаивает меня. Так я и ковыляю по жизни на этих костылях.

Мне хотелось без конца задавать ему вопросы. Я была уверена, что в его прошлом кроется какая-то трагедия, которую он не может забыть. Однако мы обещали друг другу не предаваться сегодня мрачным воспоминаниям.

— Как мы будем добираться до Рэнли? — спросила я. — Верхом?

— Ну что вы, нет. Мы пойдем к реке и найдем лодочника, он отвезет нас до Рэнли. Потом пройдем по берегу через чудесный сад к «Ротонде», где нас ожидает чудо.