Анна лихорадочно соображает. Отвечать нужно очень осторожно.

— Я вам очень благодарна, — говорит она.

Заведующая пристально смотрит на нее.

— Но? Я ведь слышу, что сейчас последует какое-то «но».

— Но… Мне и так нелегко приходится. Андрей допоздна работает в больнице. Коля усердно учится, им важно, чтобы вечерами я была дома.

Морозова наклоняет голову, как черный дрозд, рассматривающий червя.

— Я уверена, что можно наладить домашнюю жизнь так, чтобы она не препятствовала карьере.

Анна проглатывает ответ. Она думает о перерывах на обед, проведенных в беготне из одной очереди в другую, о том, как она начинает чистить картошку на ужин, не успевая снять пальто, о ночах, когда Коля безостановочно кашляет, и когда она понимает, что наутро он проснется больным. А еще: о бесконечных пререканиях, чья очередь мыть общую лестницу, которые обычно заканчиваются тем, что она скребет и драит ее сама, потому что совершенно не выносит грязи.

Но у Морозовой трое детей, и никто не помнит, чтобы она хоть раз взяла отгул. Один ребенок, да к тому же подросток для нее не аргумент. Морозова окончила Педагогический институт имени Герцена, факультет дошкольного воспитания. В назначенный срок она завершит свое исследование и напишет докторскую диссертацию по теме «Рассмотрение основных аспектов определения целей при постановке задач формирования речевых навыков у дошкольников». Она-то, безусловно, уверена: если Анна поставит перед собой цель, то сумеет воспарить духом над немытыми полами.

— Мне нравится работать здесь, с детьми, — говорит Анна.

Но с Морозовой этот номер не пройдет.

— Давайте взглянем на дело с другой стороны, Анна Михайловна. Специалист, систематически работающий не в полную силу, — то есть тот, кто не стремится раскрыть свой потенциал, — в каком-то смысле обкрадывает общество.

— Обкрадывает?

— Да. Такой человек недодает обществу того, чего оно вправе от него ожидать, а именно — максимальной отдачи всех сил.

Анна немеет. Опасно промолчать в такой момент, но еще опаснее сказать что-нибудь не то. Но внезапно Морозова смягчается и позволяет себе по-доброму улыбнуться.

— Я ни в коем случае не считаю, что вы такой человек. Боже упаси! Это всего лишь неофициальный разговор, все останется, между нами. Но, как я уже говорила, вы работаете хорошо. Подумайте об этом, Анна Михайловна. Позвольте мне поделиться с вами личным соображением. Я всегда руководствовалась принципом: никогда — никогда — не упускать возможности. И только потому, что я наблюдаю за вами и испытываю огромное уважение к вашему труду, мне хотелось бы увериться, что и вы воспользуетесь всеми предоставленными возможностями.

Анна не сказала Андрею об этом разговоре. По большей части оттого, что и сама не была вполне уверена в своем положении. Что, если Морозова действительно заметила упущения в ее работе, которые Анне следует исправить?

Морозова из Москвы. Ей не пришлось пережить блокаду. Вряд ли ее жизнь была легкой — Анне известно, что она потеряла брата, — и тем не менее она сохранила ту энергичность и даже своего рода наивность, которых у Анны больше нет.

Все, чего ей хотелось, пока тянулись страшные нескончаемые месяцы блокады, — выжить, остаться на этой земле, накормить Колю, согреться перед жарко натопленной печкой. Сейчас все это кажется далеким и неправдоподобным.

Она выжила. Она так долго жила с мертвыми, что чувствовала себя одной из них. Они протягивали к ней руки, и ей хотелось за них ухватиться. Промерзший труп отца день за днем лежал в соседней комнате, поджидая, когда Анна к нему присоединится Марина тоже умерла.