- Ты не слушаешь, - прозвенела Вержер. - Я прошу тебя еще раз: пусти меня к нему, пока мы все не погибли.

- Не будь смешной. В нем просто не может быть ничего опасного. Посмотрим на конец этого фарса во всей его красе. Он без чувств; воинам будет легко обездвижить его и доставить куда им приказано.

- Тогда почему они этого не делают?

Ном Анор нахмурился.

- Мне... не совсем ясно...

- Может быть, у воинов появились более неотложные дела, которые надо срочно решить.

- Более неотложные, - тяжело проговорил Ном Анор, - чем мои приказы?

- Исполнитель, исполнитель, - укоризненно ответила Вержер. - Вы смотрите, но не видите.

Оптический мешок видеопаука показал, как изменилось качество освещения в Детской: совершенный бело-голубой полдень был теперь подсвечен красными, золотистыми и желтыми бликами, которые плясали, и играли, и мерцали у Джейсена на волосах и лице, и на его изодранной, пропитанной кровью коже-тунике.

Ном Анор нахмурился, не в силах понять, что происходит, пока в поле зрения не заклубился плотный, сальный на вид дым. Цветные блики появились из-за пожара. Хмурость Ном Анора стала угрюмой гримасой; гнев и отвращение свернулись в ледяной ком в его животе. - Что происходит? - требовательно поинтересовался он. - Вержер, отвечай, что там творится?

Теперь в оптическом мешке показались два воина в крабовой броне, обгоревшие и истекающие кровью из-за множества ранений. Один из них оказался слишком близко от спины Джейсена, и амфижезл, обвившийся вокруг торса человека, судорожно дернувшись, вонзился йуужань-вонгу сбоку в коленный сустав. Второй продолжал бежать, склонив голову и не оглядываясь, и вскоре Ном Анор увидел, кто его преследует: волнующаяся, рычащая, вопящая толпа, вооруженная всякими подручными средствами - от роющих скатов и бронированных существ под названием малледилло, служивших рабам вместо молотов в их повседневном труде, до извивающихся диких амфижезлов, одинаково опасных как для владельца, так и для врага - стекающаяся к зажатому в тиски воину, чтобы избить и изрубить его до смерти в дикой ярости.

- Это же рабы... - выдохнул Ном Анор. - Как им удалось выйти из-под контроля?

Гребень Вержер распустился сверкающим оранжевым, слегка оттененным зеленью.

- Скажи мне вот что, Ном Анор: почему изображение в оптическом мешке видеопаука вдруг стало таким отчетливым?

Он только смотрел на нее, раскрыв рот и тяжело дыша.

- Не воины были его целью, - сказала она, словно предлагая подсказку растерянному ребенку.

В конце концов, хоть и с опозданием, но он понял. Морозные потоки от ледяного кома в его животе достигли даже кончиков пальцев.

- Он убил шрийам'тиз!

- Да.

- Как он мог... почему ты не... он, то есть, ты...

- Ты должен помнить, что я тебя предупреждала.

- Ты... Вержер, ты... Я думал, ты...

Ее черные, бездонные глаза заглянули прямо внутрь него.

- Ты еще не привык, исполнитель, - без выражения произнесла она, - что все, что я говорю тебе - правда?

Тизо'пил йун'тчилат закончился резней. Каждый дуриам, отлученный шрийам'тиз от своих телепатических соединений, был вынужден ждать, слепой и глухой, булькая в беспорядочном кипении гормонов стресса, сгорая от несбыточной надежды, что следующим ощущением для него может стать возвращение власти и связей, ясное осознание того, что он, единственный из всех, выбран пажкик Йуужань'тар ал'тиррна - планетным мозгом Колыбели Бога. И каждый терзался глубинным, тайным ужасом, что вместо этого он почувствует только движение неумолимого клинка, наполненного всепожирающим огнем яда, призванного лишить его жизни и обречь на вечное страдание, которое Истинные Боги предназначили для недостойных.

Так что, когда патронташ с разрывными жуками взорвался, и десятки пылающих тварей попадали в резервуар - где раствор, питавший шрийам'тиз, усилил ударную волну, подбросив огромную каплю жидкости, крови и клочьев мяса прямо до раскаленной искры, которая служила для Детской солнцем - все дуриамы, кроме одного, не могли даже представить, что произошло.