Он падал в черную дыру. Может, целые эпохи, а может, всего наносекунды. В черной дыре одно от другого неотличимо. В мгновение ока из межгалактического газа рождались звезды, загорались, жили, выделяли тяжелые металлы, а потом сжимались белыми карликами и исчезали. Вечность во тьме. Горизонт событий пропустил информацию: голос. Голос был знакомым, и его нельзя было слушать; но он не просто провалился в черную дыру - он стал черной дырой, и не слушать было невозможно.

- Что реально? Что иллюзорно? Где граница между правдой и ложью? Между хорошим и плохим? До чего же холодно и одиноко, Джейсен Соло, когда ты в пустоте незнания.

Он не отозвался. Черная дыра не умеет отвечать. Горизонт событий замкнут: через него можно проникнуть только вовнутрь, но не наружу. Но голос вызвал в этой дыре квантовый распад. Его персональный горизонт событий в один миг сжался до размеров точки в центре груди.

И Джейсен открыл глаза.

- Вержер, - вяло проговорил он. - Как ты меня нашла?

Она уселась по-кошачьи на обеденном столе семейства Соло, подобрав руки и ноги. И прожигала его темным, как межзвездное пространство, взглядом.

- Я не разделяю предубеждений наших хозяев против технологий. Какие-то фрагменты общепланетной базы данных сохранились в запоминающих устройствах. Разыскать домашний адрес бывшей главы государства не составило труда.

- Но откуда ты знала? Откуда ты знала, что я пойду домой?

- Таков инстинкт всех оседлых животных: смертельно раненные, они ползут в свое логово, чтобы умереть.

- Раненные?

- Опаснейшей для джедая раной: свободой.

Еще одна загадка. У Джейсена не было сил на загадки.

- Я не понимаю.

- Когда ты точно знаешь, что правильно, а что - нет, где здесь свобода? Никто не выбирает плохое, Джейсен Соло. Свободу дает лишь неопределенность.

Джейсен надолго задумался.

- Умереть дома, - пробормотал он. - Тот еще дом. Видала? В комнате Джейны полно каких-то растений, которые хотели съесть меня. Кухня выглядит как коралловый риф. Моя коллекция... - ему оставалось только покачать головой. - Это не мой дом.

- Ну так ты и не собираешься умирать, - бодро ответила Вержер. - Или ты забыл? Ты уже мертв. Был мертвым все эти долгие месяцы; твое путешествие через земли мертвых почти закончено. Настало время не для смерти, а для новой жизни. Ты исцелился, Джейсен Соло. Встань и иди!

Джейсен еще прочнее уселся на стуле, невидяще моргая на разросшуюся паутину.

- С чего бы это?

- С того, что ты можешь. Ради чего еще срываться с места?

- Не знаю, - он опять закрыл глаза. - Не имеет значения, поднимусь я или умру от голода, сидя. Все это неважно. Ничего - не означает ничего.

- И даже смерть твоего брата ничего не означает?

Он вяло пожал плечами. Жизнь, смерть - все едино. Едино с Силой.

- Силе все равно, - сказал Джейсен.

- Но тебе же не все равно?

Он открыл глаза. Ее взгляд был настойчиво, почти вызывающе многозначителен, как когда-то и в "объятиях боли", и в Детской, и в кратере. Но он был слишком измотан и слаб, чтобы ломать голову над тем, что она хотела до него донести.

- Все равно мне, или нет, тоже не означает ничего.

Уголки ее рта дернулись.

- А для тебя, означает?

Он уставился на свои руки. После долгого, долгого молчания, наконец вздохнул.

- Да. Да, означает, - ему никогда не приходило в голову обманывать ее. - Ну и что? Конечно, мне не все равно, но кто я такой?

Она так легко пожала плечами, что это походило на дрожь.

- Это всегда было вопросом из вопросов, да?

- Но у тебя никогда не было ответа...

- У меня всегда был ответ, - мягко сказала она. - Но это мой ответ, а не твой. Ты не найдешь правды во мне.

- Ты все никак не прекратишь, - едкий пепел обиды осел на его горло.