– Будет королевой – приоденем. А нет – так и не надо.

В дверь поскреблись.

Рик открыл и едва присвистнул. На пороге стояла Анелия Уэльстерская. Джес, не будь дурак, тут же козлом скакнул за штору, пока не заметили. Он не проболтается, а случись что – свидетель Рику обеспечен.

– Ваше высочество, вы разрешите мне…

– Разумеется, госпожа. Прошу вас. Но почему вы…

Анелия подняла руку.

– Ваше высочество, у меня не так много времени. Я должна быстро вернуться. Я… вот.

Принцесса протянула медальон, который показался большим в ее маленькой ручке.

– Ваше высочество?

– Это на память о нашем лесном приключении… и обо мне, если не вернетесь.

Рик вздохнул.

– Ваше высочество.

Анелия закрыла ему рот рукой.

– Нет! Не клянитесь, не обещайте, не говорите ничего. Просто знайте… я буду вас ждать. И молиться за вас, даже если вы не вернетесь.

Девушка на миг придвинулась к Рику и коснулась губами его щеки. Робко-робко…

Тут же отодвинулась.

По щеке принцессы скатилась прозрачная слезинка. Она всхлипнула – и опрометью вылетела из комнаты.

Расслабиться Анелия смогла только у себя в покоях.

Идею ей подсказал Альтрес Лорт, он же дал медальон. Но…

Сама Анелия лучше и не придумала бы.

И сейчас ей казалось, что Рик вернется, обязательно вернется.

* * *

Его высочество предъявил подарок вылезшему из-за шторы и активно отряхивающемуся другу.

– Ты посмотри…

Обычный золотой кружок, на крышке выбита морда рыси. Видимо – на память.

– А что внутри?

Внутри оказался портрет Анелии, исполненный с большим искусством. И локон темных волос. Видимо – на память.

– Рик, а ты как считаешь – вернемся?

– Смотря что предложит Бернард. Но я сильно подозреваю, что – да.

Рик смотрел на дверь. Щека еще хранила тепло девичьих губ, а в душе просыпалась жалость…

Ребенок ведь, ей бы в куклы играть… Ребенок…

Впрочем, у мужчин жалость и любовь – вещи далеко не всегда совпадающие.

* * *

Готовилась к отъезду и Аделаида Вельс.

Герцог Фалион крепко сожалел, что нельзя отослать мерзавку в Ативерну. Но… куда там!

Ее величество Милия Шельтская почему-то стала благоволить к негодяйке. И пока та на виду, в посольстве – сделать что-либо с Аделью не представлялось возможным.

Вот дома, в Ативерне – там другой вопрос. Там можно ее убрать по-тихому – и разводить руками.

Ночь, грабители, мы так сожалеем, все ужасно печально, ах-ах-ах…

Но до возвращения на родину – куда денешься.

Пришлось герцогу удовлетвориться тем, что в посольстве Аделаида стала вроде прокаженной. С ней даже старались не общаться лишний раз.

Кстати, лэйру это не особенно задевало. Она уже сделала ставку на Альтреса Лорта – и теперь прикидывала, как себя вести в Ивернее.

По пути – ну тут понятно. Страдающая женщина под ударами судьбы.

Кузен издевался, граф Иртон обманул и бросил, ребенка потеряла… Надо страдать. А страдать Аделаида умела.

Кстати, это и в Ивернее подойдет. Может быть, и с Лидией поможет сблизиться. Женщины любят слушать о чужих страданиях и переживаниях.

А потом…

Пальцы Аделаиды коснулись дорогой шкатулки из благовонного дерева.

Под бархатным дном в ней нашли себе пристанище несколько маленьких плоских флакончиков.

Снотворное.

Возбуждающее.

Медленный яд.