– Господин барон. Мы отплываем. Счастливо оставаться.

Торий аж взвыл, понимая, что это – разрыв отношений. Полный. Но сказать ничего не успел.

Дарий все-таки не был законченным идиотом. Он бросился вперед – и упал на колени перед графиней.

– Ваше сиятельство, отец не виноват…

Лиля резво отпрыгнула в сторону. Хотя было, было большое желание пнуть этого кретина по челюсти. Да так, чтобы он всю жизнь протертыми супчиками питался.

Скот!

– Он виноват тем, что не воспитал сына человеком. Моя дочь, которой семь лет, ведет себя лучше, чем дворянин, которому уже за двадцать – это как?

Дарий закусил губу.

– Ваше сиятельство, хотите – казните. Только не гневайтесь…

Торий крепко сжал кулаки. Чего ждать от графини – он даже не подозревал.

Но Лиля чуть смягчилась.

– Если бы с головы моей дочери упал хоть волосок – я бы сама вас прибила. А так… я не требую наказания. Мы просто уезжаем.

– Ваше сиятельство… Вы ведь с отцом в хороших отношениях…

– Ваше сиятельство, – подал голос барон, – не смею просить вас о милости…

– Мам, он неплохой, – подала голос Мири.

Лиля тряхнула головой.

– Встаньте, любезнейший. Вас я больше видеть не хочу. Господин барон, мы отплываем завтра. Полагаю, вашей супруге нет необходимости готовить званый удин. Мы не в том состоянии…

Торий перевел дух, стараясь сделать это как можно более незаметно.

Гневается.

Имеет право.

Но партнерство уже не разорвет. Не должна.

И может быть не пороть так Дария? Все ж таки…

* * *

Лиля с трудом дотерпела до корабля, где и устроила разнос Лейфу. Впрочем, орать не стала. Прошли те времена…

А вот напомнить о беременной жене, о людях, о долге перед ними… это Лиля смогла. Да так, что вирманин вылетел из каюты с красными ушами. Досталось и остальным сопровождающим. Что, у семи нянек дитя повесилось?

Болваны!

Впрочем, от Лейфа вам все равно сильнее достанется.

Тахира Лиля поблагодарила. А Мири занялась вплотную.

У девочки начался отходняк от пережитого. Малышку трясло, у нее зуб на зуб не попадал, хотя в каюте было жарко и даже душно, она цеплялась за Лилю и бормотала, что было так страшно, и эти копья… и хорошо что ее учили, и она едва не… ведь и Лейф и Ингрид могли умереть…

В своего щенка она вцепилась так, что аж пальцы побелели. Пришлось отобрать собаку, пока не задушила.

Лиля кое-как напоила ребенка успокоительным сбором, уложила в кровать и сидела рядом. Кстати – вместе с принцем.

Амир Гулим примчался почти сразу. Был гневен и возмущен, обещал оторвать Авермалю все выступающие части тела и скормить пустынным шакалам… Планы пришлось подкорректировать.

Явился Торий Авермаль. И с ним отец Томми. Клеменс Триоль. Купец. Но из зажиточных.

Лиля оставила малышку на попечение принца, который принялся рассказывать девочке какую-то сказку – и вышла к мужчинам.

Оба раскланялись и принялись активно извиняться за своих отпрысков.

И они не хотели.

И дети дураками выросли.

И красота вашей подруги, Ваше сиятельство…

Лиля плюнула. И махнула рукой.

– Барон, мы завтра будем на службе и отчалим с вечерним приливом. В гости мне к вам теперь не хочется. Сами понимаете. Я лучше с дочерью посижу…

– У вас замечательная дочь, Ваше сиятельство…

Клеменс тоже принялся расхваливать Миранду и сетовать, что за делами свой-то сын дураком вырос…

Лиля со злостью посоветовала розги.