Я кивнул.

Застывший возле меня мужчина по имени Дарий в ожидании уставился на меня, с готовностью открыл блокнот для записей и занес над пустой страницей карандаш.

— Отец, мама, — начал я медленно перечислять родственников.

— Называйте полные имена, — сухо отчеканил Дарий.

— Игорь Богданович Гарван, Злата Гарван, Олег Богданович Гарван….

Какое-то время я перечислял родню, знакомых, своих малочисленных друзей и всех тех, кого-мне когда-то довелось внести в контакты своего зеркала связи. Я не собирался ничего скрывать и утаивать, у Тайной канцелярии такие артефакты, что они вмиг выяснят все контакты. И тут главный фактор — я должен быть предельно честен. Солгу — это вызовет подозрения.

— Графиня Инесс Фонберг, — назвал я последнее имя, которое бы мне хотелось называть меньше всего.

Дарий поднял на меня заинтересованный взгляд, обратил на это внимание и Святогор Макарович, всем телом повернувшись ко мне и сложив руки на круглом животе.

— Это все? — сухо поинтересовался Дарий, я кивнул, и он, захлопнув блокнот, направился к столу с моим зеркалом связи.

— Откуда в ваших контактах графиня Фонберг? — размеренно и спокойно поинтересовался Святогор Макарович, указав мне взглядом на один из стульев и приглашая присесть.

— Она спасла меня от чернокнижников, — спокойно начал я пояснять, — а еще я ей был интересен. Точнее не я сам, а то что я оборотень чародей. Отсюда и контакт.

— Как часто вы общались? — улыбнулся Святогор Макарович.

Я дышал спокойно и размеренно, нисколько не выдавая волнения, не давая повода начальнику Тайной канцелярии для лишних подозрений. И у меня появились первые догадки по поводу обыска. Инессс-Инесс, что же ты натворила?

— Иногда общались, — спокойно сказал я.

— О чем? — хищно подался вперед Святогор Макарович.

— О разном. О всяком. Ее интересовало мое здоровье, и просто дела. Мы общались как приятели.

— Приятели, — нехорошо усмехнулся Святогор Макарович. — Древняя вурда и княжич старшеклассник. Странное сочетание. Вас связывало что-то еще? Графиня Фонберг расспрашивала вас только о личных делах или и о делах вашей семьи?

— Нет, ничего такого, — пожал я плечами.

— А почему ваши родители об этом ничего не знают? Вы скрывали от отца и матери, что общаетесь с вурдой?

Я снова пожал плечами:

— Я не об всем рассказываю родителям, не обязательно им все знать. Они у меня слишком уж любят обо всем переживать, — я говорил небрежно, старательно подражая тону беспечного подростка, а потом, нахмурившись и понизив тон, спросил: — Графиня что-то нарушила, господин Денский? Из-за этого обыск в поместье?

Святогор Макарович загадочно улыбнулся, очень долго смотрел на меня, явно не собираясь отвечать. Он просто сверлил меня взглядом и явно ожидал какой-то реакции. Но я смотрел спокойно, следил за пульсом и изображал на лице легкое недоумение.

— Вы кому-нибудь рассказывали об источнике мертвой ойры в Хорице? — спросил Святогор Макарович после довольно затянувшейся паузы.

— Нет, что вы?! — изобразил я ужас. — Как можно? Это государственная тайна. Могу поклясться на роду!

Я с готовность вскинул руки, но Денский остановил, своей рукою мягко опустив их.

— Верно, Ярослав Игоревич, все верно вы говорите. Это государственная тайна! — он многозначительно вскинул указательный палец вверх и потряс им, а затем как-то резко потерял ко мне интерес и небрежно произнес: — Пока можете быть свободны, княжич. Идите к матери, успокойте ее. Она почему-то уж больно переволновалась при нашем появлении.