|
Херон все еще ничего не слышала. Скорее всего, они не станут стрелять в нее из самой пушки — для этого нужно будет целиться достаточно низко, а значит — продырявить крышу. Строение было слишком непрочным, чтобы выдержать это. Еще один солдат показался из-за кондиционирующей установки, и она застрелила его почти машинально. Когда они были у нее на виду, Херон могла убивать их, но она была загнана в угол, и оставшаяся пушка не попадала в поле ее зрения. Ей нужно было как-то отвлечь их. Она потянулась за своей курткой, но та была давно утеряна где-то около первой пушки. Тогда она стянула куртку с лежащего рядом солдата, держа ее в левой руке, а винтовку — в правой. Пора посмотреть, у кого лучше развиты рефлексы.
Она бросила куртку влево, а сама откатилась вправо, к разрушенной башне, стреляя по солдатам, пока они обстреливали ее куртку. Почти сразу они поняли свою ошибку, но было уже слишком поздно. Оба стрелка спустились, она сняла их через шею, не мешкая. Матрос высунул голову с вышки башни, и был ежесекундно снят. Она повернулась к винтовке пушки ПВО, его два гигантских барреля указывали прямо на нее, едва настигая двадцать ярдов. Она подняла винтовку спокойно, направляя прицел обратно мимо бочки в стекле кабины, видя слабое свечение дисплея ориентации сетки, а за ним наводчика. Это был невероятно сложный выстрел, и она тщательно прицелилась, выжидая. Орудие выстрелило. Слух к Херон все еще не вернулся, но костным мозгом она почувствовала рев пушки. Самонаводящиеся боеприпасы, нацеленные точно на нее, вылетели из стволов… и прошли мимо. Широкие спаренные дула не были приспособлены для стрельбы в человека, находящего всего в двадцати ярдах, и поэтому заряды пролетели мимо Херон, не причинив ей вреда, но проделав огромные дыры в крыше за ней. Артиллерист осознал свою ошибку и начал поворачивать установку для второй попытки, но Херон уже выстрелила: выдохнув, она нажала на курок, и солдат безжизненно упал на панель управления. Херон бросила винтовку и направилась к орудию, похлопывая себя по голове ладонями в попытках восстановить слух. Она по-прежнему слышала только гудение. Херон развернула пушку так, чтобы та была направлена прямо под себя, достала из кармана резинку для волос и зацепила ее за рычаг управления. Орудие начало стрелять, и она выпрыгнула из башенки и побежала к двери, ведущей обратно к лифту. Ее одежда была покрыта пылью, и она постаралась отряхнуться, пока ждала лифта. Когда он поднялся, из него вышли солдаты. Херон изо всех сил изобразила на лице крайний ужас и шатающейся походкой с истерическими воплями пошла к ним на встречу. — Он на крыше! — кричала она, бешено хватаясь за солдат. — Он на крыше! Он стал стрелять по остальным пушкам, я не знаю, что происходит! Пожалуйста, вы должны мне помочь! Они изо всех сил утешали ее, хотя она не слышала ни слова, и толкнули ее мягко, но твердо в лифт, когда они заняли позиции вокруг осторожны верхней двери. Пушки снаружи все еще стреляли в крышу, каждый выстрел направлял мощные реверберации через ноги Херона; мгновение спустя крыши уступили с мучительным стоном, и пушки пробились в нижние этажи. Двери лифта закрылись, и на Херон упал акт страха. Время, чтобы заполучить генералов.
ПАРАДЖЕН ЦЕНТР ПО СОЗДАНИЮ И ПОДГОТОВКЕ БИОСИНТОВ, МЕСТОПОЛОЖЕНИЕ НЕ УСТАНОВЛЕНО 15 февраля, 2059
Принимая душ, Херон снова и снова повторяла стихотворение — первое из Осенних Раздумий Ду Фу: — Нефритовые росы иссушают и ранят кленовые рощи. На горе Ву, в ущелье Ву, тускло и мрачно. Генерал Ву неплохо относился к классической поэзии, и очень хорошо — к своему имени. В нужный момент знание этого стихотворения могло бы пригодиться. Повторяя еще раз поэму (вслух, чтобы потренировать произношение и подачу), другой частью мозга она вновь пробегала по сегодняшним урокам, пересматривая данные, которые выучила на истории и вспоминая, как нужно вести себя, согласно урокам этикета. |
