|
Отметим особенно раздражившее критика «обличительное» отношение Мелвилла к обществу. То же обвинение встретится нам снова в отзывах о «Пьере» — романе, непосредственно предшествовавшем «Израилю Поттеру». «Это сочинение, по общему мнению, неудачно», — писал сравнительно сдержанный «Грэм'с мэгезин». Зато «Саутерн куортерли ревью» попросту объявил Мелвилла сумасшедшим: «Чем скорее автора отправят в больницу, тем лучше. Если же его оставят на свободе, то, во всяком случае, нельзя больше допускать его к перу и чернилам… В противном случае, он причинит тяжкий вред себе — или своим милейшим издателям». Журнал «Америкен виг ревью» посвятил девять страниц разгрому книги. Подхватывая предположение предыдущего рецензента о сумасшествии писателя, критик, однако, не довольствовался этим: «Мистер Мелвилл совершил… нечто такое, что нельзя извинить даже помешательством. Он мог бы дойти до предела безумия; мог бы рвать в клочья наш бедный язык…мог бы нагромождать слово на слово и прилагательное на прилагательное, пока не соорудил бы пирамиду бессмыслицы… пусть бы он сделал все это, и даже большее, — мы бы не жаловались. Но когда он осмеливается оскорблять все принципы добродетели; когда он замахивается кощунственной, хотя, по счастию, слабой рукой на самые основы общества, мы сознаем, что наш долг… предостеречь публику, чтобы она не принимала столь омерзительных доктрин».
Эти отзывы дают представление о том, в какой атмосфере враждебности и недоверия пришлось Мелвиллу работать над «Израилем Поттером». Это не было следствием недоразумения. Недаром, наряду с упреками в странности, причудливости и непонятности его сочинений, критика, как мы видели, предъявляла писателю и более веское обвинение — в том, что он посягнул «на самые основы общества». Это обвинение имело под собой реальную почву. Ошибка критиков Мелвилла заключалась, пожалуй, лишь в том, что они усмотрели эту тенденцию лишь в «Моби Дике» и «Пьере». Между тем конфликт Мелвилла с американским обществом имел давнюю историю. Начало его обозначилось уже в первых книгах писателя — «Тайпи» (1846) и «Ому» (1847). Возникновение этих книг было окружено ореолом романтической легенды, что сделало их особенно привлекательными для читателей. В начале 1841 года Мелвилл ушел в море матросом на китобойной судне «Акушнет». Это было его второе плаванье. Перед этим юноша успел перепробовать много профессий. После того как его отец, состоятельный нью-йоркский коммерсант, разорился и умер, оставив жену и восемь человек детей без всяких средств к существованию, Герман в тринадцать лет поступил клерком в банк, батрачил на ферме, помогал старшему брату торговать мехами, учился землемерному делу, учительствовал в сельских школах. Свое первое плаванье из Нью-Йорка в Ливерпуль он описал впоследствии в автобиографическом романе «Редберн». Второй рейс оказался гораздо более драматичным. Возмущенный тираническими порядками на борту корабля и жестокостью капитана, Мелвилл со своим приятелем-матросом Тоби Грином решил дезертировать и осуществил этот замысел, когда «Акушнет» стал на якорь в заливе Нуку-Хива, у Маркизских островов. Не зная местности, беглецы заблудились в горах, попали в непроходимые тропические заросли, сквозь которые принуждены были пробираться ползком, как змеи, преодолевали головокружительные пропасти и, наконец, вышли в долину, населенную тем самым племенем туземцев, встречи с которым они всячески старались избежать. Это были «тайпи», слывшие отъявленными людоедами. Они, однако, оказали пришельцам радушный прием, и Мелвилл прожил среди них около месяца. Описание этой «робинзонады» и размышления над сравнительными преимуществами естественной и свободной жизни «дикарей» и столь непохожей на нее собственнической «цивилизации» легли в основу книги «Тайпи», написанной Мелвиллом по возвращении на родину. |
