— Вернись! Сейчас же вернись! — закричал Поль.

— Сначала я напугаю этих овец, как их волки не раз пугали меня!

При виде этого простоволосого безумца в толпе началась паника. Люди шарахались от безоружного Израиля с большим страхом, чем от пистолета капитана Поля.

Пламя уже пожирало снасти и завивалось спиралью вокруг мачт. В одном конце гавани пылал угольщик, а в другом пылало солнце, уже час как поднявшееся над землей. Город был теперь охвачен не сном, но тревогой и изумлением. Пришло время отступить.

Отряд без всяких помех сошел к морю, предварительно отпустив захваченных пленных, так как в шлюпках для них не было места.

Израиль собирался уже прыгнуть в шлюпку, но тут он увидел, что на него, выпучив глаза, смотрит человек, у которого он раздобыл огня.

— Ты дал мне доброе семя! — крикнул Израиль. — Посмотри, какой хороший урожай оно принесло!

И шагнул в шлюпку.

Теперь на молу оставался только Поль.

Матросы подняли крик, торопя своего капитана. Однако Поль еще минуты две безмолвно смотрел на бушующую толпу, потом несколько раз презрительно взмахнул рукой, словно томагавком, и обвел взглядом прибрежные холмы, также усыпанные встревоженными горожанами.

Когда нападавшие отплыли уже довольно далеко, англичане хлынули в форты — и обнаружили, что от их пушек толку не больше, чем от железной руды под землей. В конце концов они все же начали стрелять, то ли перетащив на берег корабельные пушки, то ли подняв на лафеты проржавевших щенят, валявшихся у подножья первого форта.

Второпях они почти не целились, и ядра падали, не долетая до шлюпок и не причиняя им ни малейшего вреда.

Матросы Поля громко хохотали и стреляли из пистолетов в воздух.

За все время этой операции не было повреждено ни одного жилища, не было пролито ни капли крови. Человеческая жизнь щадилась сознательно, что отнюдь не умаляло отчаянной смелости предприятия. Отеческая заботливость, с которой Поль оберегал жителей города, была, несомненно, лишь одной из сторон сострадательного презрения, которое он к ним питал.

Если бы нападавшим удалось высадиться на несколько часов раньше, тут не уцелело бы ни единого дома, ни единого корабля. Но важен был урок, а не потери. И этого пожара было достаточно, чтобы — как объяснял Поль американскому посланнику в Париже — доказать, насколько легко могут американцы отплатить за бессмысленное опустошение своих берегов такими же опустошениями во вражеской стране. Впрочем, если бы возмездие поручили Полю Джонсу, то за все обиды было бы воздано далеко не полной мерой, ибо отмщение умерялось бы великодушием рыцарственного, хотя и не слишком щепетильного врага.

Глава XVII

ОНИ ПОСЕЩАЮТ ПОМЕСТЬЕ ГРАФА СЕЛКИРКА, А ПОТОМ СРАЖАЮТСЯ С КОРВЕТОМ «ДРЕЙК»

Теперь «Скиталец» направился через залив Солуэй-Ферт к берегам Шотландии, и в полдень того же дня Поль с отрядом из двенадцати человек, среди которых были Израиль и два офицера, высадился на острове Сент-Мэри, где находилось одно из поместий графа Селкирка.

В течение последних трех дней этот первобытный воин побывал в гаванях и высаживался на берегах каждого из трех Соединенных королевств по очереди.

Утро выдалось ясное и тихое. Остров Сент-Мэри купался в солнечном свете. Тонкая пелена снега уже растаяла, и утесы вновь зазеленели нежной весенней травой и душистыми почками.

Едва его отряд приблизился к господскому дому, как Поль заключил, что их ожидает неудача, ибо кругом царило безлюдье. Нигде не было видно ни одной живой души. И все же, лихо заломив свой колпак, Поль пошел вперед, в полной тишине расставил своих людей вокруг дома, а потом в сопровождении Израиля поднялся на крыльцо и начал громко стучать в дверь.

Наконец ее отворил седовласый слуга.