Изменить размер шрифта - +

– Замечательно. Только никаких карт.

Ката'сат скорчил гримасу покорного смирения.

– Твоя проблема сейчас в том, что ты не способен ни на какой риск.

– Я понял. Встретимся в Сан-Франциско. Конец связи.

– Что-нибудь еще, сэр? – послышался голос Зулу, когда вернулось изображение корабля и звезд, его окружающих.

– Нет. Пусть экипаж отдыхает. Они прошли через все это и должны как следует отметить свое прибытие.

– Есть, сэр. И вам того же желаю.

– Я постараюсь. Конец связи.

Джим наблюдал за кораблями, кружащими вокруг "Энтерпрайза". Свет их защитных экранов походил на радугу. Неожиданно он заметил, что одно защитное поле было ярко-белого цвета – цвета родной звезды клингонов. Это был "Манхэттэн", поддерживающий мирное соглашение с Федерацией. Поскольку Джим находился в своей каюте, где его никто не видел, он подошел к экрану и изобразил, что стреляет в этот корабль, следующий за ними невзирая на то, что их Флот нес ему смерть. Затем скривился, сознавая, насколько это все глупо.

Он снова сел в кресло и стал наблюдать за тем, как "Энтерпрайз" и окружающие его корабли медленно проплывали мимо Марса. Затем он взглянул на маленькую фигурку, которую все еще сжимал в руках, – сверкающую и переливающуюся, казалось, что она была сплетена из стеклянной дымки. Джим печально улыбнулся, чувствуя сожаление, постепенно переходящее в радость. "Тебе, наверное, приятно было бы увидеть все это, даже если бы это означало твое поражение. Правда, ты победила на более высоком уровне. Но на более низком... Когда-нибудь.., когда-нибудь..."

Экран снова запищал, но на этот раз его вызывал не мостик. Это был особый звонок, которым пользовались начальники отделов.

– Да.

Звездное небо снова погасло, и появилось лицо Скотта. Джим выпрямился, заметив, как оно изменилось, – его главный инженер ожил и улыбался.

– Я понял! Джим, я понял!

– Понял что? С тобой все в порядке?

– Уравнение! Гамалкийскую физику! Джим, я разобрался в ней! И перед нами открываются новые возможности! Кет'лк о них даже не подозревала! Бедняжка! Мы можем совершить еще один межгалактический перелет, но не повреждая ткани космоса! Возможно, я открыл доступ к новым видам энергии...

Пытаться успокоить Скотта было совершенно бесполезным занятием, да Джиму и не очень-то хотелось это делать.

– Как скоро ты во всем разберешься?

– Думаю, через несколько дней. Или недель. Я напишу полный отчет, хотя не думаю, что ты сможешь в нем разобраться, как и я когда-то. Любой земной физик захочет линчевать меня за мое открытие. Нам придется биться за то, чтобы они приняли мою теорию.

– Так перестань болтать, – сказал Джим. – Иди и садись писать отчет.

– Есть, сэр! Конец связи.

И вновь на экран вернулись звезды. Кирк сел в свое кресло, покачивая головой. "Вероятно, я всегда знал, что ты оставишь что-то в наследство после себя", – сказал он в пустоту.

Что-то задергалось в его руке. Джим в шоке посмотрел вниз. Стеклянная фигурка ожила.., содрогнулась.., еще раз.., еще... После первого толчка он едва не отшвырнул ее в сторону, как какое-то гадкое насекомое. Затем попытался удержать, но было слишком поздно – неловкое движение, и он выронил статуэтку, которая упала на стол и разбилась.

Сердце Джима сжалось в предчувствии, как у маленького ребенка, которого должны наказать. "Я сломал ее!" Но не успел он закончить свою мысль, как разлетевшиеся кусочки зашевелились и стали склеиваться друг с другом. Осколки теснились, прыгали и толкались на столе, словно искали свои места. Головоломка сложилась сама и приобрела ту форму, которую имела до того, как разбилась, – круглое тело, диаметром не больше дюйма, маленькие стеклянные ниточки-ножки, переливающиеся как радуга волосы, ничем не отличающиеся от человеческих, даже еще лучше.

Быстрый переход