|
– Рейчел говорила тихо, но Вито не мог не услышать скрытой угрозы в ее голосе. – Клянусь Богом, что я убью тебя. – Она прерывисто вздохнула. – Сначала я просто хотела все выдумать... притвориться, что ты женился на мне. Но я боялась, что она попросит показать ей брачное свидетельство. Вот почему мне нужна была настоящая свадьба. Чтобы, глядя ей в глаза, я могла поклясться, что это ты надел мне на палец кольцо, что я действительно синьора Вито Фарнесте, показать ей брачное свидетельство и фотографии, на которых я – в изумрудном колье, как настоящая невеста Фарнесте, о чем она всегда мечтала. Заставить тебя пойти на это я могла, только предложив тебе взять обратно изумруды. – Она помолчала. – Я не сожалею о том, что сделала. Мне безразлично, как ты поступил со мной и как поступишь потом. Ты мне безразличен. Ты – не главное. И я тоже. Главное – только моя мама. И мне все равно, что ты ее ненавидишь и что меня ты тоже ненавидишь. И неважно, что я ненавижу тебя... Я просто забочусь о своей маме.
Рейчел увидела, что он держит ее за ладони, словно хочет утешить, резким движением отдернула руки и встала. Она чувствовала себя совершенно опустошенной. Непонятно, почему говорят, что от плача становится легче. Ей легче не стало. Да она вообще ничего не чувствует. Рейчел потерла глаза – веки распухли и болели. Она пошла в альков, где располагалась кухня, и, плеснув воды в лицо, вытерлась кухонным полотенцем. Ей хотелось пить. Чашка чая помогла бы ей прийти в себя. Она взяла помятый чайник и стала наполнять водой. Вода шипела и брызгалась. Кто-то забрал у нее чайник и поставил на стол. Рука обхватила ее за локоть и развернула от раковины. – Рейчел... Это Вито. Она должна что-то испытывать к нему, хоть какие-то чувства. Ненависть. Желание. Но сейчас она ничего не чувствует. Почему? Он медленно повел ее к продавленному дивану, который на ночь раскладывался и превращался в комковатую кровать. Вито усадил ее и сам тоже сел. – Нам необходимо поговорить, – сказал он. Рейчел неподвижно сидела, сжав руки на сдвинутых коленях и глядя перед собой. Вито нахмурился. Почему она живет здесь, в этой мрачной дыре? Арлин лежит в дорогой частной клинике, значит, у них есть деньги, те, что Арлин удалось накопить, пока она была любовницей его отца. Он услыхал свой голос, громко задающий этот вопрос. Он и сам не знал, зачем это сделал – жилищные условия Рейчел в данный момент его мало интересовали. Она ответила ему все тем же безжизненным тоном: – Я продала квартиру, чтобы оплатить мамино пребывание в клинике. А продать изумруды я все равно не смогла бы – даже тебе, хотя у меня есть доверенность распоряжаться маминым имуществом. Я собиралась отдать их... твоей матери. Они принадлежат ей – моя мать не имела на них прав. – У Рейчел вырвался прерывистый вздох. – Прости, что вынудила тебя жениться на мне. Это был единственный способ исполнить волю умирающей матери. Но теперь изумруды вернулись к тебе, и ты сможешь отдать их своей маме, развестись со мной, как будто ничего и не было. Finite. Все кончено. Вито поднялся на ноги, и Рейчел почувствовала, как у нее внутри жуткая бездна начинает заполняться чем-то, что трудно определить. Она начинает... оживать. Вито нагнулся и, взяв ее за локоть, помог встать. – Собирай свои вещи, – тихо произнес он. – Мы уезжаем. Она ничего не могла понять и в страхе воскликнула: – Я не поеду в больницу! Ты не увидишь мою мать! Я этого не допущу! Я... Он прервал ее: – Мы едем ко мне. Она уставилась на него. – Я хочу увезти тебя из этой дыры. И нам необходимо поговорить. Но не здесь.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Она покорно пошла вместе с ним, сама не зная, почему это делает. |
