– Нет. – Его голос прозвучал очень странно. – Это была твоя месть.

Она непонимающе посмотрела на него. Он рассмеялся.

– Ты не понимаешь? Ты, кажется, вообще ничего не понимаешь! И я теперь знаю, почему. Твоя мать тогда ловко заморочила тебе голову. – Он поставил стакан с виски на крышку бара и направился к ней. – Сейчас я склонен поверить, что ты не сговаривалась с ней, когда была со мной в Риме.

При этих словах Рейчел вскинула голову.

– Значит, ты наконец-то признаешь, что семь лет назад поступил со мной по-свински! Признаешь, что намеренно познакомился со мной на вечеринке и влюбил в себя, а затем хладнокровно соблазнил, чтобы досадить моей матери!

– Нет, не признаю.

Рейчел, видя, что он идет прямо к ней, встала и, обогнув низкий кофейный столик, отошла назад.

– Разве ты не сказал моей маме, что мне не терпелось забраться в твою постель?

– Я думал, что попал в ловушку, и разозлился. Она продолжала пятиться, пока не уперлась в закрытые двери гостиной.

– Нет. Я не поэтому соблазнил тебя.

Вито стоял прямо перед ней – бежать было некуда. Сердце стучало, словно кузнечный молот, она задыхалась.

Он стоит так близко... слишком близко...

Вито протянул руки и обхватил ладонями ее голову. Она в страхе попыталась отвернуться, но потом все же посмотрела на него и прочла в его глазах что-то непонятное.

– Ты считала, что есть всего два возможных объяснения тому, что произошло в Риме: либо схитрил я, либо ты.

– Но я тебя не обманывала, Вито, поэтому остается одно – схитрил ты!

– Нет. Есть и третье объяснение. И оно является правдивым. Теперь я это знаю. – Он пытливо вглядывался в ее лицо. – В один прекрасный вечер семь лет назад я случайно появился на вечеринке. И там познакомился с девушкой, которая была не похожа ни на кого из моих прежних знакомых. Я был поражен! Она была юная... слишком юная для меня. И совсем не моего круга. Я предпочитал изощренных, шикарных и сексуальных женщин, которые выставляли напоказ свои прелести и знали себе цену. Но девушка, которую я встретил в тот вечер, не была на них похожа.

Он замолчал, и взгляд у него сделался задумчивым и отрешенным.

– Она была невинной – я сразу это увидел. У нее волосы были как золотые нити, а глаза – такие ясные, каких я не видел ни у одной женщины. Она разговаривала со мной о Микеланджело, о Ренессансе, древнеримской литературе и истории Италии. И она совсем не кокетничала. Просто смотрела на меня своими ясными серыми глазами. Волосы падали ей на плечи как блестящий водопад, а лицо... лицо было похоже ни рисунки Боттичелли. Я прокатил ее по улицам Рима, показал ночной город, а потом отвез обратно на ее квартиру и попрощался. Я понимал, что не должен больше с ней встречаться.

Он перевел дух и продолжил:

– Но утром я уже знал, что не могу ее не увидеть. Поэтому вернулся к ней и пригласил погулять. И так продолжалось две недели. Я привязывался к ней все сильнее, но не осмеливался даже дотронуться до нее...

Но вот наступил последний вечер перед ее возвращением домой. Летняя луна стояла высоко в небе и бросала свой бледный отсвет на ее лицо, отчего оно казалось божественно красивым. И тут я понял, что больше не могу сдерживаться. Она тоже хотела меня, я это чувствовал, но старательно это скрывала и меня поразила ее стеснительность. Но стоило мне ее поцеловать и лечь с ней в постель, как ее нерешительность мгновенно исчезла. Она была прекрасна, и я обладал этой потрясающей красотой. Такой женщины у меня еще не было. И никогда не будет – я это знал. Она принадлежала мне всю ту незабываемую ночь, и ей было хорошо в моих объятиях.

Слова Вито подействовали на Рейчел подобно бальзаму, и твердый, болезненный ком внутри начал рассасываться.