— Брайан, не надо!

Он прошептал, касаясь губами ее кожи:

— Потому что мы не женаты — еще не женаты?

— Нет, потому что я упаду, — честно призналась Мартиса.

Он поднял голову, посмотрел ей в глаза и засмеялся.

— Мистрис, как я могу этим не воспользоваться?

Он повернул ее кругом, развязывая нижние юбки, столкнул их вниз, в воду, потом снял с нее панталоны.

Мартиса снова попыталась было возразить:

— Брайан….

Но он собрал из ванны всю кучу одежды, наскоро отжал ее и бросил мокрый ком на пол. Потом переступил через эту гору и слегка надавил на плечи Мартисы, так что она опустилась и заняла положение, которое до этого занимал он. Затем достал из туалетного шкафчика большое полотенце, обмотал его вокруг своих бедер и вернулся к Мартисе, держа в руке кусок розового мыла.

— Милая моя, ты же не станешь отрицать, что уже наполовину вымылась, а я действительно мечтал, чтобы моя невеста благоухала розами.

У Мартисы просто не было возможности возразить. Он опустился на колени у нее за спиной и стал намыливать ее плечи.

— Кто-то в этом доме — преступник, — тихо сказал он.

Он снова заговорил о неразрешенной тайне замка, о жизни и смерти, и теперь они, казалось, объединились в общем заговоре. Между ними больше не лежала ложь, подозрения, недосказанность. Это было похоже на ее сон, потому что, хотя Брайан говорил об опасностях, его руки гладили ее тело. Она бы не двинулась с места, даже если бы повернулась и увидела, что у него выросли рога. Гладкое мыло с ароматом роз скользило по ее телу вместе с чувственными прикосновениями его пальцев, и эти медленные прикосновения пробуждали воспоминания. Своими движениями он избавил ее плечи от напряжения, и ей захотелось лечь. Она закрыла глаза и сказала:

— Роберт Макклауд.

— Роберт! — резко повторил Брайан.

Мартиса кивнула.

— Я обратила на него внимание, еще когда впервые появилась в замке. Он как-то странно на меня смотрит.

— Он мужчина, а ты очень красивая женщина.

— Нет, дело не в этом. Он смотрит… дерзко. И с таким видом, как будто что-то знает. Какие-то тайны. И еще его манера поведения, и этот шрам… И…

— Мартиса, Роберта я привез сюда из Глазго. Он сирота, вырос на улице, у него никого и ничего не было, а Глазго, поверь мне, может быть очень жестоким местом. Он умеет обращаться с лошадьми и предан мне.

— Но он знал, что я выезжаю из замка, и предупредил меня, чтобы я держалась подальше от леса. Я знаю, он виновен!

— А я думал, что даже в Штатах, даже после войны, человек считается невиновным, пока не доказано обратное.

— Но ты не знаешь, как он на меня смотрел! И если преступник не он, то кто?

— Не знаю, — честно сказал Брайан. — Но если люди в плащах, которых ты видела в лесу, имеют к этому отношение, это значит, что преступников несколько.

Мартиса содрогнулась от этой мысли. Он прижался губами к ее плечу, потом приподнял ее волосы и покрыл поцелуями шею.

— Есть еще твои кузены! — прошептала Мартиса.

— Да, если я невиновен…

Говоря это, Брайан касался губами ее кожи. Тем временем мыло в его пальцах скользило по ее телу: по груди, по животу, по талии, по бедрам, между ними.

— Что ты собираешься делать? — спросила она.

— Делать? — Брайан тоже забрался в ванну и поставил Мартису на ноги. Теперь он стоял перед ней. — Я собираюсь выяснить правду.

Он притянул ее к себе и жарко поцеловал в губы. Стоя вплотную к нему, Мартиса ощущала его возбуждение.

— Я сейчас упаду! — воскликнула она.