— Это просто клок тумана, гвардия, не…

И тут он заметил, что в облаке образуется лицо. Из лица вылепилась гигантская рука, вспучилась — и возникла песья голова.

— Хоть я в погоде не дока, осмелился бы предположить, что это не обычный туман.

Облако взволновалось и вздыбилось громадной виперой — она вознеслась на двадцать футов от воды, будто намереваясь напасть. Фуфел и Лазарь ответили канонадой пронзительного лая.

— Господа, отступимте к душевым кабинкам. Я оставил свой меч у раковины. — Император развернулся и затрусил по пирсу, Фуфел с Лазарем кинулись ему вослед. Добежав до клуба, Император развернулся. Облако наползло на пирс. Завороженно Император смотрел, как оно собирается в плотную фигуру высокого темного человека.

Животных начало прибивать к магазину около полуночи, и, к восторгу Томми, все они, похоже, пребывали в таком же тяжком похмелье, как и он. Дрю — худой и смертельно серьезный дылда — усадил всех на кассы и заставил дожидаться диагноза. Сам переходил от одного к другому и проверял им языки и белки глаз. После чего направился к кабинету и как бы завис в раздумьях. Через минуту зашел в кабинет и вынес оттуда накладную.

Проверив количество коробок, он сам себе кивнул и достал из кармана рубашки пузырек пилюль. Вручил его Томми.

— Прими одну и передай дальше. Кто пил текилу?

Саймон, натянувший «стетсон» на глаза, с легким стоном приподнял руку.

— Тебе две, Саймон. Это «валиум» номер пять.

— Героин домохозяек, — сказал Саймон.

Дрю объявил:

— Всем выпить по кварте «Гаторада», дерябнуть «Пепто», три аспирина, чутка витамина В и по два «Виварина».

Барри, лысеющий аквалангист, сказал:

— Не доверяю я этим легальным медикаментам.

— Я еще не закончил, — сказал Дрю. Из нагрудного кармана он достал алюминиевый футляр от сигары, отвинтил колпачок и вытряс в ладонь. Выпал желтый бумажный конус. Дрю протянул его Томми. Запахло смесью скунса и эвкалиптовых капель от кашля. Томми воздел бровь.

— Это что?

— Не переживай. Рекомендуется Медицинской ассоциацией Ямайки. Зажигалка есть?

Саймон метнул Дрю «Зиппо», а тот отдал ее Томми.

Тот помялся прежде, чем запалить косяк, поглядел на Дрю.

— Это же просто дурь, правда? Не какая-нибудь дизайнерская дрянь, после которой режешь всю семью бензопилой, после чего до смерти захлебываешься собственной рвотой, да?

— Если по инструкции, то нет.

— А. Тогда ладно. — Томми щелкнул «Зиппо», взорвал косяк и хорошенько дернул. Задержав в легких дым — глаза слезились, лицо скривилось решимостью горгульи, члены задергались так, словно у него приступ внезапной ползучей ботановости, — он протянул косяк Хлёсту, черному аспиранту по деловой части.

У дверей магазина что-то грохнуло, потом застучали так, что задребезжали стекла. Томми выронил косяк и закашлялся, обдав Хлёста залпом дыма и слюней. Животные заорали и хором повернулись к двери — их не столько шум испугал, сколько внезапный натиск на их коллективный бодун.

За двойными автоматическими дверями Император колотил по косяку своим деревянным мечом. У ног его гавкали и прыгали собаки — словно загнали енота на крышу магазина.

Томми, еще толком не отдышавшись, полез в карман за ключами и пошел открывать.

— Все нормально, я его знаю.

— Его все знают, — сказал Саймон. — Ебанат полоумный.

Томми повернул ключ и растворил двери. Император ввалился в магазин. Фуфел и Лазарь перепрыгнули через хозяина и пропали в каком-то проходе.

Император бился на полу, и Томми пришлось отойти, чтобы ему не досталось деревянным мечом по лодыжкам.