— Мальчику было бы легче — здесь.

Она серьезно кивнула.

— Знаешь, до этой минуты мне никогда такая мысль в голову не приходила. Одно дело, когда в таких диких местах вырастает мальчик, но девочка… Здесь, так далеко отовсюду. Сможет ли она стать настоящей леди?

— Где бы ни выросла твоя дочь, — ответил я, — она будет подлинной леди.

Мы еще немного поговорили об этом и о чем-то другом, одним ухом прислушиваясь, — мы знали, что наши беды еще не кончились.

Пришел Пим Берк. С удовольствием взял кружку эля и сел напротив меня.

«Веселый Джек» поврежден не сильно. Сбит бушприт, исчезли бушпритные паруса — блинд и бом-блинд. Кое-какие повреждения на носу. В средней части почти полностью снесен фальшборт, и за то время, пока мы наблюдали, они спустили за борт троих мертвецов.

Он отпил эля, вытер губы тыльной стороной ладони и продолжал:

— Грота-рея нет. Лежит сломанный на палубе. Несколько пушек повреждены — или, может, лафеты, но в море он выйти может.

Он сделал паузу.

— Интересно, знает ли он, какая глубина в проливах? Он ведь может обойти вокруг.

— Хотелось бы надеться, что не знает, — честно признался я. — Мне одного только хочется — чтоб он убрался отсюда.

— Ну да, я об этом думал. — Пим поднял на меня глаза. — Ты планируешь остаться здесь.

Он снова сделал паузу.

Снаружи слегка шевельнулся ветер. Я слышал, как работают люди, занятые починкой ворот.

— Я собираюсь двинуться к горам, Пим, когда весна придет, — ответил я наконец.

— Не все с тобой пойдут, Барнабас, — негромко сказал он. — Уже были разговоры. Некоторые считают, что надо взять «Абигейл» и заняться пиратством, другие стоят за торговлю, но многие не находят себе места — сейчас, когда работа кончена.

Понять это было нетрудно. Они оказались далеко от всех себе подобных, и мы давным-давно не видели ни одного корабля, кроме Бардлова «Джека».

Пролив мелок. Есть там места, где человек, соблюдая все предосторожности, может провести судно по воде и выйти в ту или иную реку безопасно, но тут и там попадаются песчаные отмели, образованные речными наносами, и течения рек постоянно перемещают их с места на место.

Большой корабль не может успешно плавать в этих проливах — кроме того времени, когда в половодье поднимается вода в реках. А вот «Абигейл» в хороших руках могла бы справиться.

— Кто сейчас главарь тех, которым охота стать пиратами? — спросил я.

— Джонатан Делв.

Я хорошо знал этого человека. Отличный канонир, яростный боец, высокий мужчина со впалыми щеками, чуть седеющей черной бородой и постоянно настороженными глазами.

— Значит, сейчас их предводитель — Делв?

— Да. О тебе он ничего не говорит, заметь. Делв — мужик хитрый, его на слове не поймаешь. Он только разглагольствует, как здорово пиратствовать… о кораблях, которые можно захватить в море. Он уже два раза ко мне подходил, спрашивал шлюпку, чтоб поразведать. По-моему, у него есть что-то на уме, Барнабас. Я за ним присматриваю… и прислушиваюсь. Он уже бывал раньше на этом берегу.

— Сколько их всего таких?

Пим пожал плечами.

— Может, человек пять, может, больше… Только они угомону не знают, я ведь уже сказал.

Пим замолчал, сделал еще пару глотков эля, опять заговорил:

— Делв готовит что-то такое… решительное. Спрашивал у меня, слышал ли я когда о человеке по фамилии Чантри.

— Чантри?

— Ну да.