|
Потому я вам и рассказываю, что Израиль — свободное и независимое государство… Когда арабская нефть иссякла, мир повернулся к Ближнему Востоку спиной, радуясь возможности избавиться наконец от богатых шейхов. Но мы жили здесь всегда — и арабам тоже некуда деться… Они попробовали снова напасть на нас, но без помощи со стороны победить не смогли. Мы выжили, хоть и с превеликим трудом. Эту способность мы проявляли и раньше. И мы сделали все, что могли, чтобы помочь им, когда настали трудные времена, Когда арабское население стабилизировалось, мы научили их нашему традиционному земледелию, которое они успели забыть за долгие годы нефтяного изобилия. К тому времени, когда остальной мир снова нас заметил, наш регион был уже стабилизирован и жизнеспособен. Мы стали экспортировать фрукты и овощи. Такая ситуация мало кого устраивала — но все смирились. Особенно когда мы показали, что наши ядерные ракеты ничуть не хуже любых других и что если кому-нибудь захочется нас истребить, то им самим придется несладко. И такая ситуация сохраняется по сей день. Быть может, наша страна — гетто; но мы привыкли жить в гетто. И внутри своих стен мы свободны.
Ян чуть было не запротестовал опять, но вовремя одумался и снова принялся за чай. Сара одобрительно кивнула: — Ну вот. Теперь вы кое-что знаете. Ради самого себя — не распространяйте это знание. А ради нас я прошу вас об одолжении. Капитан просить не станет, а у меня таких предрассудков нет. Не говорите никому о нашей подводной лодке. Это и для вашей безопасности полезно. Через несколько минут мы вас высадим на берег, в том месте, куда вас принесло бы ветром. Там вас и найдут. Девушка ничего не знает. Вероятно, она была без сознания, контужена, когда ей сделали укол. С ней все будет в порядке; врач сказал, что ничего опасного нет. И с вами тоже все будет в порядке, если вы будете держать рот на замке. Будете? — Да, конечно, я никому ничего не скажу. Ведь вы спасли нас. Но мне кажется, очень многое из того, что вы сказали, — ложь. Иначе просто быть не может. — Вот это мило! — Она наклонилась к нему и похлопала его по руке. — Думайте что хотите, ингилех, но только держите на замке свой большой гойский рот. Не успел он ответить, как девушка исчезла за дверью. Капитан не вернулся, и никто больше с Яном не заговаривал. Наконец его вызвали на палубу, куда вынесли и Эйлин. В великой спешке их повезли на надувной лодке на невидимый берег. Луну закрывали облака, но было достаточно светло, чтобы различить пляж и пустыню за ним. Эйлин бережно уложили на песок, с Яна грубо сдернули одеяло… Бросили рядом с ними подушку с яхты — и исчезли. Стараясь действовать как можно осторожнее, Ян перетащил Эйлин за линию прилива. Единственные следы на песке были его собственными. И лодка, и субмарина ушли, пропали — осталось только воспоминание. Воспоминание, с каждой минутой казавшееся все менее и менее реальным. Вскоре после восхода солнца их заметил поисковый вертолет и начал снижаться к берегу, заходя на посадку.
Глава 4
— Абсолютно здоров. Никаких отклонений, — врач ткнул пальцем в экран. — Вы только посмотрите на это давление! Я бы хотел, чтоб у меня было такое! Кардиограмма, энцефалограмма — все в полнейшем порядке. Подождите, я вам дам распечатку для вашего врача. Он нажал кнопку на компьютерном диагносте, и из принтера выполз длинный лист. — Я не о себе беспокоюсь. Что с миссис Петит? — Пожалуйста, не волнуйтесь, молодой человек. — Толстяк доктор похлопал Яна по колену. В этом жесте было не только профессиональное сочувствие, так что Ян отодвинул ногу и холодно посмотрел на него. — У нее легонькое сотрясеньице, водички морской глотнула… Ничего больше. |
