Двенадцать ниш, по три трупа в каждой... У предпоследней ниши она задержалась на несколько секунд, а затем отступила к середине тоннеля, пытаясь осмыслить значение того, что успела увидеть. Работа в тоннеле ничем не отличалась от других раскопок. А при любых археологических исследованиях очень важно побыть некоторое время в покое, чтобы немного успокоить работу мысли и дать возможность мозгу просто усвоить увиденное и прочувствовать место раскопок. Она осмотрелась по сторонам. Итак, имеется тоннель, сооруженный до 1890 года, с двенадцатью тщательно заложенными кирпичом нишами и тридцатью шестью скелетами молодых мужчин и женщин. С соответствующим числом комплектов обуви и одежды. Надо понять, что это все может означать. Нора посмотрела на Пендергаста, который изучал стену тоннеля, ковыряя ее перочинным ножом.

Затем девушка вернулась к предпоследней нише и тщательно отметила в блокноте расположение костей и частей одежды. После этого она приступила к осмотру. Карманы двух пар брюк оказались пустыми. Изношенное грязное платье вызвало у нее чувство жалости. Его носила молодая девушка – невысокая, но стройная. Нора подняла с пола валяющийся рядом с платьем коричневый череп. Череп совсем юной женщины. В момент смерти ей было не больше шестнадцати-семнадцати лет. Нора испытала леденящий ужас, увидев, что сохранившиеся на черепе длинные золотистые локоны все еще перевязаны розовой кружевной лентой. За гигиеной рта эта юная особа явно не следила. Всего шестнадцать лет, а кариес захватил уже несколько зубов. Лента в волосах была из шелка и по качеству значительно превосходила платье. Возможно, это украшение было самым большим достоянием несчастного ребенка. От этого соприкосновения с личностью давно умершего человека Нора на миг окаменела.

Когда она осматривала карман платья, под пальцами что-то хрустнуло. Бумага. Быстро прощупав ткань, Нора поняла, что листок зашит под подкладку.

– Что-то интересное, доктор Келли? – услышала она голос медицинского эксперта.

Тон Ван Бронка заметно изменился, теперь он говорил с явным вызовом.

Увлекшись работой, Нора не слышала, как подошел медик. Оглянувшись, она увидела, что Пендергаст стоит у самого входа в тоннель и ведет оживленную дискуссию с полицейскими.

– Вряд ли подобные вещи вообще можно назвать интересными, – уклончиво ответила Нора.

– Поскольку вы не работаете в Бюро судебно-медицинской экспертизы, я пришел к заключению, что вы являетесь патологоанатомом ФБР.

– Я вовсе не медик, – слегка покраснев, сказала Нора. – Я доктор археологии.

Брови доктора Ван Бронка взлетели вверх, а его крошечный ротик обрел такую форму, которую можно встретить на портретах периода Ренессанса.

– Ах вот как! Не медик, значит... – просиял Ван Бронк белозубой улыбкой. – Выходит, я не совсем правильно понял слова вашего коллеги. Археология. Как мило.

Получилось так, что в ее распоряжении не оказалось и часа. Ей предоставили всего лишь тридцать минут.

Она незаметно сунула платье в темную глубину ниши и небрежно спросила:

– А вам, доктор, удалось найти что-нибудь интересное?

– Я направлю вам свое заключение, – сказал он. – Однако боюсь, что вы мало что в нем поймете. Профессиональный жаргон и все такое...

Ван Бронк произнес это с улыбкой, но улыбка была вовсе не дружелюбной.

– Я еще не закончила, – сказала Нора. – Позже я с огромным удовольствием с вами поболтаю, а сейчас простите. – С этими словами она направилась к последней нише.

– Вы сможете продолжить свои исследования после того, как я вывезу отсюда останки.