— Вот она! — пронеслось по столовой.

Причем заволновались не только «ходячие мертвецы», но и ботаны, и готы, и скейтеры. Все повторяли, как мантру: «Вот она!» Я почувствовала, что краснею.

— Фрида, что делать?

Она подтолкнула меня к стойке с горячими блюдами и всучила поднос.

— Спокуха! Даже моделям когда-то надо есть.

Наверное. Хотя я уже готова была купить что-нибудь из автоматов в коридоре, и к черту гастрит. Я мучительно ощущала на себе внимание окружающих, пока шла с подносом мимо лотков с едой. Каждое мое движение обсуждалось, словно я Тайгер Вудс на поле для гольфа.

— Она берет тофу, — прошелестели сзади.

— Яблоко! Она взяла яблоко, — последовал очередной комментарий через десять секунд.

Я хотела швырнуть поднос и выбежать на улицу, добраться до больницы, на четвертый этаж, прямо к доктору Холкомбу: «Поменяйте мне тело! В этом я больше не могу! Не хочу быть Никки Ховард! Хочу быть обычным человеком!» Но вместо этого я подошла к кассе, чтобы оплатить еду, а затем последовала за Фридой к ее столику, где собралась вся юниорская команда чирлидеров. При нашем приближении они резко замолчали. Я ждала чего-нибудь вроде: «Куда лезешь, тормоз? Ботаны сидят вон там». Однако нельзя забывать, что Эм Уоттс больше нет. Есть Никки Ховард. А уж ей-то будут рады везде (кроме компьютерного класса).

— О-о-о-о, — завопила темноволосая девчонка, отодвигая свой поднос. — Мы так рады! Садись сюда! Со мной! Я твоя самая большая поклонница!

Фрида придавила девчонку тяжелым взглядом.

— Смотри у меня, Макензи, — пригрозила она.

— Все-все! Прости! Уже успокоилась, — пообещала та, красная как рак.

Остальные девочки, улыбаясь, подвинулись, давая мне сесть. Вскоре выяснилось, что я выбрала правильный столик. Фрида представила свою команду (я, естественно, никого не запомнила, все ее друзья почему-то звались или Тайлор, или Тайлер, или Тори).

И тут донесся знакомый голос:

— Так вот ты где!

Обернувшись, я увидела Уитни Робертсон. На подносе у нее стояла тарелка с салатом и диетический напиток. Линдси, несколько главных «ходячих мертвецов» из младших классов и один из старших (Джейсон Кляйн) толпились за ней.

— Ну надо же! — запричитала Уитни. — Где я тебя только не искала!

И она стала бесцеремонно расталкивать девочек-чирлидеров, освобождая места для себя, Джейсона и Линдси.

— Большое спасибо, — поблагодарила она Фриду и ее подруг, которых скорее не подвинули, а выпихнули. — Так что, Никки, как тебе первый день у нас в школе?

— Ей очень нравится, Уитни, — с нескрываемым удовольствием заявила Фрида, которая, видимо, решила стать моим официальным представителем. Все-таки не каждый день младшеклассница удостаивается чести сидеть рядом с самой популярной в школе личностью. — Ведь так, Никки?

Я отпила молоко. (Да-да, Никки обожает молоко. Двухпроцентное. У нее ведь гастрит, а не аллергия на молочные продукты.)

— В общем, да, — произнесла я.

— Я сегодня на ораторском искусстве сказала Никки, — начала Уитни, а потом добавила специально для всех присутствующих: — Мы с Никки ходим туда вместе…

— И я! — завопила Линдси. — Я тоже хожу на ораторское искусство вместе с Никки! И на испанский! И я в очереди на «Марка Джейкобса»!

— …Как нам повезло, что Никки выбрала именно нашу школу, — невозмутимо продолжала Уитни, как будто Линдси и рта не открывала.