– Чего же он хотел?

– Повидаться со мной. Со мной либо с кем-нибудь еще, кого я уполномочил бы говорить от моего имени.

– Что случилось? Снова надумал переметнуться?

Эрл Прэгер усмехнулся столь психологически верному предположению.

– Именно, – подтвердил он. – Даже условия поставил.

Какую же власть забрал, однако, этот пуштун над Центральным разведывательным управлением США!

– Это настолько важно? – продолжал Малко.

Американцы одновременно кивнули головой.

– Да, – подтвердил Прэгер. – Объясню почему. Вот уже несколько недель под Джелалабадом продолжаются ожесточенные бои между правительственными войсками и моджахедами. Люди Хекматияра хотят во что бы то ни стало самостоятельно овладеть городом и посадить там свое временное правительство. Если это им удастся, фундаменталисты получат поддержку населения и справиться с ними тогда будет нелегко.

– А это значит – шариат: отрубать руки ворам, избивать камнями неверных жен и прочие прелести, – пояснил Берт Миллер.

Эрл Прэгер продолжал, не обращая внимания:

– Умеренные тоже могут овладеть Джелалабадом, если их поддержит Гульбуддин Хекматияр, но он не желает. И вот здесь на сцене появляется Селим Хан. Если его бойцы выступят вместе с умеренными моджахедами, они могут взять Джелалабад и без фундаменталистов.

Малко слушал с несколько ироническим выражением на лице.

– Вы на протяжении долгих лет вооружали людей, которые вас ненавидят. Например, Хекматияра, – заметил он. – Странно все это выглядит!

Эрл Прэгер смиренно потупился.

– Советники нового президента Буша поняли, каких глупостей наделали их предшественники, – признался он. – Изо всех сил они пытаются дать задний ход. Обжегшись в Иране, они боятся, как бы в Кабуле не водворился второй Хомейни. Был полностью переосмыслен подход к Афганистану, лишь бы не дать победить фундаменталистам. У нас два варианта. Либо "статус кво" при "нейтралистском" правительстве в Кабуле, не исключающий возвращения короля, либо победа умеренных моджахедов. Если бы им удалось овладеть каким-либо городом и посадить там переходное правительство, мы сделали бы решающий шаг вперед, преградив дорогу фундаменталистам.

Именно поэтому для нас чрезвычайно важно привлечь на нашу сторону Селима Хана. Имею на этот счет распоряжение, подписанное лично президентом.

– Если я верно понял, – начал Малко, – мне предстоит лететь в Кабул и договариваться с Селимом Ханом, чтобы он сделал новый поворот на девяносто градусов?

– В сущности, да.

Взгляд золотистых глаз Малко с наигранным простодушием обратился к собеседникам.

– Мне кажется, это как раз по части находящегося среди нас господина Миллера. Господин Миллер знает Афганистан и пользуется благорасположением Селима Хана. Зачем, собственно, понадобился я?

Эрл Прэгер с трудом проглотил слюну: он не ожидал столь откровенного нежелания сотрудничать.

Он продолжал со значением:

– Селим Хан сейчас в Кабуле, в самом центре территории, контролируемой коммунистическим правительством президента Наджибуллы. Афганская разведка ХАД давно уже засекла Берта. Даже если ему удастся проникнуть в Кабул, это будет чистое самоубийство.

Что же касается наших предложений, они ясны: мы обязуемся снабжать Селима Хана оружием и боеприпасами, если понадобится, через голову пакистанцев, выложить затребованную им сумму в пять миллионов долларов и платить жалование двадцати тысячам его бойцов.

– Вы же говорили, что их десять тысяч!

– В бухгалтерии Лэнгли этого не знают, – пояснил Эрл Прэгер. – Да так он и крючок глубже проглотит.