Естественно, танк Т-34 имел недостатки, но не будь его, не было бы в дальнейшем Т-64, Т-72 и Т-80.

Танк КВ был лучше защищен более толстой броней, а потому значительно тяжелее. Настолько тяжелее, что его не выдерживали мосты, особенно деревянные, коих было множество на дорогах войны. Для него приходилось искать броды или более прочные мосты. А пушки на КВ и мотор были такие же, как и на Т-34. И недостатков в конструкции было значительно больше. В ходе войны танк постоянно совершенствовали, превратив его к 1945 году, в общем-то, неплохой тяжелый танк ИС. К тому же мало выпускалось танков КВ, в десять раз меньше, чем Т-34.

А главным преимуществом танка Т-34, выделявшим его из других боевых машин, являлось то, что танкисты, севшие за рычаги и прицелы пушки и пулеметов, поверили в надежность брони, листы которой были расположены особым образом, и дизельного двигателя В-2! А если у экипажа есть вера в доверенную ему технику, то и воевать он будет смело и решительно, прокладывая путь к победе. Уверенность была основана на боевом опыте танкистов.

Вот такой танк стоял сейчас перед нами.

Механик-водитель полез в моторный отсек, заряжающий – в башню. Я же не спеша обошел танк. На лобовой броне, на табличке, был выбит заводской номер – 183. Значит, Харьковский завод, еще довоенный выпуск. Гусеницы и катки обрезиненные, еще неплохие. Я осматривал танк и искал, куда же пришлось попадание. Нашел заплатку из куска

броневой стали в корме, на моторном отсеке, для чего-то ковырнул пальцем сварной шов.

Механик-водитель усмехнулся:

– Видел я заплатку. Танк-то сорокового года, а двигатель новый. Стало быть, меняли. И «гитару» с левого борта тоже меняли.

«Гитарой» на сленге называли часть бортовой трансмиссии.

Я залез в башню. Башнер удрученно покачал головой:

– Пушечка нам капризная попалась – Л-11, а не Ф-32.

– Дареному коню в зубы не смотрят, – парировал я.

Башнер вздохнул, махнул рукой. А вот радист-пулеметчик

обрадовался:

– Командир, рация стоит на машине!

Действительно, в отсеке стояла убогонькая 71 ТК-3. Места занимает много, а дальность связи – километров десять. Но я был и этому рад. По крайней мере, на поле боя и на марше можно с командиром роты связаться. Танк без рации глух, а если учитывать главный недостаток Т-34 – плохую обзорность, то и слеп.

С экипажем мне повезло – пока осматривали машину, тесно перезнакомились. Повоевать успели все, в госпитале побывал только я, что, впрочем, сразу придало мне веса и уважения. Вот только выглядел я в своем, выданном в госпитале обмундировании… как бы это точнее сказать – бомжевато. Но я лелеял надежду по прибытии в полк получить комбинезон.

Подошел майор:

– Ну, как машина?

– Вроде ничего, опробовать надо.

– Заводи, сделайте кружок по двору.

Завели двигатель и проехали круг, изрыгая клубы сизого солярочного выхлопа. Все работало. Майор остался доволен.

Взглянув на часы, он засуетился, убежал и вернулся часа через три:

– Платформы выбил, сейчас грузиться начнем.

В заводском тупике мы загнали танки на платформы.

Вскоре подошел паровоз, нас перегнали на станцию и прицепили к воинскому эшелону.