|
Честно говоря, даже и без лосьона мне бы нравился запах шеи Ричарда. Потом я выпрямилась, чуть от него отодвинулась. Он вопросительно посмотрел на меня: - Что-нибудь не так? - Отличный лосьон, - ответила я. Нет смысла сознаваться, что это был почти непреодолимый порыв ткнуться к нему в шею. Слишком это меня самое смущало. Свет стал меркнуть, и заиграла музыка. Я раньше не видела "Парней и девушек" - только в кино, в котором Марлон Брандо и Жан Симмонс. Ричард под свиданиями понимал лазанье по пещерам, походы - то есть мероприятия, на которые надо надевать самую старую одежду и спортивную обувь. Ничего в этом плохого нет - я сама люблю вылазки на природу, но хотелось мне попробовать, как это будет - свидание в костюмах. Хотела посмотреть на Ричарда в галстуке, и чтобы он на меня посмотрел в чем-то поизящнее джинсов. В конце концов, я женщина, нравится мне это или нет. Но такое свидание мне не хотелось разменивать на стандартный "ужин-и-кино". Поэтому я позвонила в "Фокс", узнала, что там идет, и спросила Ричарда, любит ли он мюзиклы. Оказалось, что да. Еще одно очко в его пользу. Поскольку идея была моя, билеты тоже купила я. Ричард не стал спорить, даже насчет платить пополам. Я же не стала предлагать платить за наш последний ужин. Мне это и в голову не пришло. Конечно, спорить могу, Ричарду пришло в голову насчет платить за билеты, но он сумел промолчать. Правильный мужик. Занавес поднялся, и перед нами стала разворачиваться вступительная сцена на улице - светлая, стилизованная, точная и радостная, как раз то, что надо. "Фуга для жестяных фанфар" заполнила ярко освещенную сцену и стекла в счастливую тьму. Отличная музыка и отличное настроение, а скоро будут и танцовщики, рядом со мной Ричард, и пистолет под рукой. Чего еще девушке желать? 3 Струйка народу потянулась наружу перед самым финалом, чтобы опередить толпу. Я всегда остаюсь до самого конца. Это нечестно - удрать, не поаплодировав. И вообще не люблю, когда не вижу, чем кончилось. Мне всегда казалось, что вот то, чего я не увидела, и есть самое лучшее. Мы с Ричардом радостно присоединились к овации стоя. Никогда я не видела другого города, где так часто зрителей награждают овацией стоя. Надо признать, сегодня спектакль был потрясающий, но я часто видела, как люди вставали на представлениях, которые того не стоили. Я так не делаю. Когда зажегся свет, Ричард снова сел. - Я бы предпочел переждать, пока толпа схлынет, - если ты не возражаешь. В его карих глазах я прочла, что он не ожидает возражений. Я и не возражала. Мы приехали каждый на своей машине. Как только мы уйдем из театра, вечер кончится. И, кажется, никто из нас не хотел уходить. Я оперлась локтями на спинку переднего кресла, глядя на Ричарда. Он улыбнулся мне, и глаза его блестели желанием, если не любовью. Я тоже улыбнулась - не могла не улыбнуться. - А ты знаешь, эта музыка очень сексистская, - сказал он. Я задумалась, потом кивнула: - Угу. - А тебе все равно нравится? Я кивнула. Он чуть прищурился: - Я считал, что тебе это может показаться оскорбительным. - Мне есть из-за чего переживать кроме того, отражают ли "Парни и девушки" достаточно сбалансированное мировоззрение. Он рассмеялся коротко и счастливо: - Вот и хорошо. А то я думал, что мне придется выбрасывать коллекцию Роджерса и Хаммерштейна. Я всмотрелась ему в лицо, пытаясь понять, не дразнит ли он меня. Кажется, нет. - Ты, в самом деле, собираешь записи Роджерса и Хаммерштейна? Он кивнул, и глаза у него стали еще ярче. - Только Роджерса и Хаммерштейна или все мюзиклы? - Всех у меня еще нет, но вообще-то все. |
