Через час они сидели в тихом уютном кафе недалеко от ЗАГСа и ели пирожные. От волнения у Татьяны разыгрался аппетит — она отправляла в рот один эклер за другим. Митя заказал себе сто грамм коньяку.

 — Смотри, растолстеешь, не понравишься Ричарду, — заметил он весело.

 — Да ну его в жопу! Не мог подсуетиться, чтоб мне визу дали! — сказала Татьяна с досадой.

 — Ну да, пусть теперь локти кусает. Мы теперь — крепкая, счастливая семья, и понесем свое счастье к светлому будущему капитализма, стараясь не расплескать его по мелким ссорам и обидам.

 Татьяна прыснула. Да, примерно такого содержания текст произнесла заведующая ЗАГСом, когда жала их вспотевшие руки.

 — Танюш, ты вечером свободна? А то, может, забуримся куда-нибудь, повеселимся? Свадьбу сыграем.

 — Ага, сейчас разбежалась.

 — Шила в мешке не утаишь. Все равно все узнают.

 — Если кое-кто не будет языком молоть…

 — Танюха, все и так думают, что у нас роман, — вспомнил Митя прошлогодний разговор с Макушей. — А теперь все законно.

 Татьяна посмотрела на него удивленно и презрительно одновременно.

 — Что ты несешь, какой роман? Я Ричарда люблю. Я к нему уеду через месяц. Уже билет заказан. А то, что про нас Крошка болтает, так она сука, сволочь, дерьмо собачье, змея подколодная, собака червивая!

 — Дурилка картонная, — подсказал Митя. — Замечательная характеристика заведующей кафедры. Ну а что ты тогда перед ней лебезишь, перед сукой?

 — Да пошел ты! — беззлобно сказала Татьяна. Она поднялась из-за стола. — А кроссовки я тебе пришлю, муженек ты мой ненаглядный, самые крутые. Это обещаю.

 Она ушла, и Митя остался один. Он заказал себе еще коньяку и закуски. Смешно все получилось: еще пару часов он ни сном, ни духом, как говорится, что будет к вечеру женат. Пускай фиктивно, ну и что! Как реактивная, взяла, закрутила, завела, а потом мордой в тарелку! А ведь как он ее хочет! Ему, конечно, многие женщины нравятся, но Танька — особо. Спокойная, несуетливая, лишних слов не говорит. Скво индейского племени. Взяла и исчезла в секунду, скорей всего, навсегда. Сгорела в небе, как звезда! Ричард у нее, видите ли, заморыш похотливый! Такую бабу увел! Жену! И почему ему так с бабами не везет?

 Скоро Митя перестал распалять себя всякими глупостями и решил, что все что ни делается — к лучшему. Пару раз к нему за столик подсаживались проститутки, но он их грубо отшивал.

 Около одиннадцати он взял машину и поехал к Насте. Но когда машина остановилась около дома, и он глянул на горящие окна, желание пропало. Опять всплыла в памяти та последняя безобразная сцена. За что она его так? Кому нужны эти Зоины ученые записки? Тараканам, которые жили в коробках с архивом? А он их обнародовал, сделал достоянием научной общественности. Ну, под своим именем, так что? Он Зоин ученик, в конце концов… Кто же его оправдает, кроме него самого? Интересно, кто сейчас у Настены, с кем живет, с кем трахается? Наверняка в девках не засиделась. Все они бабы такие! Ишь, свет везде зажгли, говнюки!

 — Поехали! — приказал Митя водителю.

 — Что, передумал? — усмехнулся водитель. — Куда теперь?

 — Домой к жене. Только у ночного остановите — пожрать куплю.

 Митя осторожно открыл своим ключом дверь. Прислушался. Было тихо. Включил на кухне свет, стал выкладывать из пакетов яблоки, апельсины, бананы, веером разложил на столе шоколадки для Дашки. Потом на цыпочках пробрался в Дашкину комнату, чмокнул дочь в макушку.