— Одиннадцатый? — изумился Митя. Вика наверняка звонила его матери! — Черт возьми, меня потеряли! — он соскочил со стула, заметался по комнате. — Слушай, я могу позвонить жене? Ты не обидишься?

 — Да звони кому хочешь! Хоть тысячам жен и любовниц! Я тебе не цербер! — Настя уже обиделась и вышла, хлопнув дверью.

 Митя набрал телефон матери.

 — Мам, Викуша звонила?

 — А что у вас случилось? Вы поссорились? — с тревожным любопытством принялась расспрашивать его мать.

 — С чего ты взяла? Так звонила или нет?

 — Звонила-звонила, очень уж у нее расстроенный голос сделался, когда узнала, что тебя здесь не было. Где ты шляешься допоздна, интересно знать?

 — Все, мать, пока! Потом поговорим, — Митя повесил трубку и тут же набрал свой домашний номер.

 — Викуш, я тебя на кафедре ждал — ждал, а потом срочно понадобилось Маркуше халтуру заменять… — затараторил он себе в оправдание.

 — Эх ты, даже сегодня не смог сдержать свое слово! — брезгливо сказала Вика. — Можешь оставаться у нее, сколько захочешь.

 — Я сейчас! Я сейчас! Через двадцать минут! — закричал Митя в трубку, но в ответ ему раздались короткие гудки.

 Митя побежал в спальню одеваться. Запрыгал по комнате в одном носке. Настя, дуясь, смотрела телевизор.

 — Настюха, ну что же ты!? Я ведь всегда уходил! — Митя глазами искал второй носок.

 — Ну и иди, Можно подумать, тебя кто-то держит! Иди-иди! И не забудь свою сумку с бельем, а то твоей женушке сегодня спать будет не на чем.

 Митя наконец-то отыскал носок, напялил его, чмокнул Настю в макушку — при этом она брезгливо дернула головой — и побежал в прихожую.

 Уже спустившись в лифте на первый этаж, он вспомнил об оставленной на столе монографии с пометками на полях. Через два дня он должен отдать для прочтения Крошке кусок. Как минимум тридцать страниц. Значит он должен царапать по пятнадцать страниц в день. Сегодняшний день псу под хвост. А еще все надо придумать, а еще по четыре часа заниматься с корейцами, а еще печатать, а еще бабам внимание уделять… Митя заколебался. И какого черта ему сейчас ехать домой? После столь крутого телефонного разговора Вика наверняка опять не пустит. Как вчера ночевать в подъезде на ступеньках, обнявшись с сумкой? Ну и ничего страшного — завтра с женой разберется! Он снова вызвал лифт…

 Настя приоткрыла дверь. Лицо у нее было заплаканным.

 — Что-то забыл? — поинтересовалась она сухо.

 — Да, забыл сказать самое главное: с Викой мы поссорились, она меня выгнала.

 — Ну да, и попросила сходить в прачечную за бельем, и вернуться не позже одиннадцати, — усмехнулась Настя.

 — Да нет же! Я к матери должен был ехать, Здесь мои вещи! — Митя открыл сумку и достал из нее стопку рубашек.

 — Врешь, да? — тон Настиного голоса изменился.

 — Когда я тебе врал? — Митя виновато улыбнулся. — Давай, я вообще больше никуда не поеду, а?

 — Ладно, посмотрим на твое поведение, — Настя неопределенно пожала плечами и распахнула дверь.

 Ранняя утренняя электричка медленно подползла к платформе, покрытой девственным снегом. По обеим сторонам от платформы плотной стеной стоял притихший лес. Из вагонов вышло четверо: трое мужчин и девушка — Лина. Мужчины торопливо сошли с платформы и разбежались в разные стороны по едва заметным среди деревьев тропкам.